Страдайте тоже, что ли...

Артур очнулся, но боялся открывать глаза. Руки, связанные за спиной, затекли, было больно, но пошевелиться он боялся ещё больше. Спор шёл уже некоторое время и явно касался его.

— Оставим его тут, Тиш. Уйдём потихоньку, пока не очнулся, — произнёс стариковский голос с жалобной интонацией.

Ему ответила женщина, резко, но тихо, как будто чего-то стеснялась:

— Если мы его оставим, его или другие найдут, или зверь сожрёт.

— Рассудительная стала.

— Я учусь. И нам деньги нужны. Дойдём до Инеасари, там раньше рынок был.

Старик поцокал языком. Спустя некоторое время он произнёс всё так же жалобно:

— Отдохнуть бы перед дорогой.

— Не притворяйся что устал, Мо.

— Стемнеет скоро.

— И что? Дойдём в темноте хоть до пригорода.

— Ты боишься передумать, Тиш, — сказал старик твёрдо.

— Думаешь, знаешь меня? — с отвращением бросила женщина.

— Знаю. Ты мягкая и зависимая. Именно поэтому тебя всегда тянет к Корусу, Амиртиш.

— Меня? К Корусу?! Да я бегу от него со всех ног!

— Вот-вот, Тиш. Это то же движение, что и к нему, только с обратным знаком. Тебя тянет туда. А ты сопротивляешься, просто меняешь направление. Плюс на минус.

— Ты бредишь.

— Было бы тебе всё равно — ты бы вообще никуда не бежала.

— Ага, и где бы я остановилась, Мо? Так говоришь, как будто полукровкам везде рады. Как будто сам не пытался слинять.

— Нехарактерная речь. Агрессия. Защищаешься? А я не нападаю. Это тебе кажется, потому что тебе страшно.

— Хотел отдыхать — отдыхай. Согласна. Считай, что ты прав — я мягкая и меня легко уговорить.

Они зашуршали, видимо, укладываясь спать.

Артур так и не решился открыть глаза. Ему представлялся старец с длинной бородой, который опирается на посох и качает головой. Женщину представлять не нужно было — он её видел. А шишку на лбу ощущал по горячей пульсации. С этого-то всё и началось.