Десять книг, которые меня сделали 5

Прихожу в школу, сажусь, с грохотом кладу на парту взятую в родительской библиотеке назначенную книгу. Урок, как обычно, скучища, все пишут под диктовку биографию автора, я дурак что ли ее записывать, она в учебнике есть.
Начинаю листать сам фолиант.

Хм.
ХМ!!!
ДАЙОПВАШУ, это что вообще?

Примерно за каждую первую фразу, попадись такая у меня в сочинении, меня бы гоняли ссаным тапком по всей школе. Так же нельзя. И вот так нельзя. Подождите, но вот это же так называемые мусорные слова, нам их даже в устном выступлении запрещают использовать? Что это такое? Почему авторская речь строится, как будто у автора высокая температура,  он боится не успеть дорассказать, а от этого рассказывает еще более длинно, и почти все то, что он рассказывает не совпадает с тем, что получается, и подожди, подожди, пару месяцев назад, на новогодние каникулы, нас с классом возили в Ленинград, и там я шлялась ночью по переулкам у Литейного, и во дворе-колодце на тросе,натянутом наискосок по диагонали двора, качался на ветру фонарь и страшно, надсадно скрипел. И из страниц встает этот скрип.
И ледяная влага в воздухе и под ногами (мы-то все поехали в _сибирско_ зимней обуви, и вернулись абсолютно простывшие). И темнотища. И неуверенность ни в чем, кроме страдания.
Но сцуко как он это делает? Это же вообще не _речь_, это какие-то говно и палки?

Меня за руку перевели на урок математики. Математичка (как мне потом рассказали) подошла, хотела рявкнуть, заглянула... Осеклась, засмеялась, махнула рукой, отошла. Потом меня так же за руку перетащили на русский, в общем, я шла домой тоже за руку, Жанка жила в соседнем доме и ей было не впервой видеть меня зачитавшейся.

Персонажи лепились фактически из пустот, из пауз, из обрывков дыхания, из оговорок, и единственный человек, который там говорит четко и ясно, производил впечатление фотоколлажа, наклеенного сверху на сумрачную акварель, или беспощадного света в грязной, тяжко накуренной комнате.
- Да вы и убили-с, - говорил он.