Десять книг, которые меня сделали 10

Ха-ха, вот и последняя.

Итак, на дворе 1992 год,я уже по пояс толкинист, и нет, Толкиена в этом списке не будет, потому что Толкиен, конечно, бодхисатва, но сделал он не меня, а огромный массив народа вокруг меня, а я в этом массиве плавала и ныряла, это не вопросы литературы, это вопросы коммуникации.
Итак, мне 19 лет, уже в общем-то основные модели пора было заканчивать. Чего у меня в голове не хватало кардинально - это правдоподобной модели зла. Хотя, кое-что у Анчарова наводило на мысли, но еще толком не срасталось. Я реально не врубалась, КАК. И вот случайно камрад по прозвищу Фалькор подогнал мне ужасно изданную с ужасно стремной обложкой книгу. Вы все ее читали, ребята.

От книги этой я потеряла на какое-то время дар речи. Потому что в ней все было неправильно. Это как вы играете в шахматы, ставите шах, а вражеский король, кряхтя, открывает люк и уходит пространством ниже. У мага все сыпалось из рук, спутница мага была не красавица и не дивная мудрая старуха, а неуклюжая неопрятная нищенка, нет, не заколдованная, просто вообще по жизни такая. единственное существо, хранившее свой истинный облик была гарпия, а любовь была клеткой. Робин Гуд был иллюзией.

и только одно было очень, очень реальным - Красный бык. Который Голод, Жадность и Война.
И против него не могли сделать ничего свободные волшебные существа, он наполнял их страхом и брал в плен.
Но - и это потом много, много раз подтвердилось на практике - тот, кто имел опыт несвободы, опыт жизни в страхе, опыт отчаяния и всё-равно-делания-как-надо в отчаянии и ужасе, только тот, кто прошел сквозь травму, мог противостоять Красному Быку и спасти своих невинных и прекрасных сородичей.

Потом на эту книжку сверху накатились Юнг, Перлс и Карл Роджерс, накатился Франкл, лекции по постравматическому расстройству и спецкурсы по терапии горя, и много много много чего еще, но в базе там она.   Самые могучие инструменты и самые мощные заклинания получаются из залеченных ран.

Питер Бигль, "Последний единорог"

И мне ужасно жаль, что "Песня трактирщика" попала мне в руки тридцатью годами позже. С ней мне было бы многое проще, но, увы.

а песня - за компанию.