Белый обелиск. "Между Сциллой и Харибдой"

Одним из лучших подарков, полученных мной на Новый год, стало письмо о "Белом обелиске". Любой, кто пишет книги, рано или поздно получает письма вида "а вы знаете, я читал ваш роман, и мне понравилось!". И это всегда здорово. Но очень редко кто-нибудь берется объяснить, что именно понравилось и почему. Наверное, люди уверены, что авторам это не нужно. Автор - существо самодостаточное, он и так все знает о своей работе - как-то так, наверное, думает большинство читателей. И вежливо молчат. Но, думаю, самодостаточные авторы - скорее исключение, чем правило, а большинству из нас до дрожи хочется узнать, что люди думают о наших книгах. И как все-таки прекрасно, что иногда - обычно в самый неожиданный момент! - завеса над великой тайной авторского бытия, "Что думают мои читатели?", все же приоткрывается.

Итак, письмо.    

"Добрый день и с наступающим Новым годом!

Спасибо за большое удовольствие от чтения «Белого обелиска». Давно забросил беллетристику, разве что иногда открываю старое, известное. Тем более не интересен электронный самиздат. Взялся читать из интереса к личности автора. И проглотил Обелиск с интересом и наслаждением. Сначала контрапунктом проходила острая приправа подозрительности, т.к. истории про «закинутых в иное время», да еще и в сплаве с фэнтэзи – совершенно не мое чтение.

«С какой страницы автор сорвется в унылую белиберду прогрессорства и цивилизаторства и я с чистой совестью смогу закрыть текст?» - было главным вопросом.

Приятно было признать свою ошибку и с десятой-пятнадцатой страницы (по меркам бумажной книги) читать уже свободно, без опасений.

Вопрос о приоритетах личного и общественного всегда важен, а в России – особенно. Что для уехавших, что для оставшихся. И, вне зависимости от авторского замысла, для меня повесть именно об этом. 

Трудно построить свой мир, тяжело поддерживать в нем гармонию, постоянно выстраивать и обновлять связи с внешней жизнью, быть в ладу с самим собой. Альк не ударяется в попытки переделать «несовершенный» мир Инсара – чего я с отвращением опасался в середине повести, у крестьянских восстаний – а все время старается разобраться в себе, анализировать себя. 

Хорошо сделаны эпизоды необдуманных поступков Алька – например, побеги. Несовершенный герой, переживающий свои ошибки и заблуждения, быстро становится объемным, отделяется от букв на странице. А его сомнения и противоречивые чувства дополняют образ и он оживает. Большая редкость, этого сложно достигнуть. Узкий мостик – стоит увлечься внутренними монологами и текст теряет динамику, становится заунывным, а упор на постоянное действие и движение срывает сюжет в нелепое описание компьютерной игры.

Так же красиво и легко автор прошел по совсем уж тончайшему мостику романтической линии. Между Сциллой внутренних монологов и борьбы с собой и Харибдой «расцветающих горячих цветков в низу живота» и прочих чресл красиво проведена сложная мелодия чувства, от полного отрицания до радостного принятия.

То же относится и к рыцарю-антагонисту. Там еще сложнее, потому что изобразить внутренний мир дворянина позднего средневековья – задача посложней, чем описать петербургского студента первого десятилетия двадцатого века.

Хорошо выполнено обоснование спонтанной покупки ройтом Алька – при первой встрече с ним читатель отмечает его несвойственную рыцарю чувствительность, жалость к гребцам-осужденным. Так же аргументированы и другие «странные» поступки ройта.

Необходимо отметить точный выбор эпох для «перемещения». Начало двадцатого века для Алька позволяет уйти от «пулитики» (по выражению Мазарини) и дешевой публицистичности и, вместе с тем, это самое близкое для понимания время. Известно, что историю знают доли процента, так что чем дальше в глубь веков, тем тяжелей вникнуть читателю в подробности и обстановку. Время ройта Ольгерда максимально приближено к 1900-м годам – первая половина XVIII века, по земной шкале. Чем дальше были бы разнесены герои по времени, тем больше усилий потребовалось бы автору для описания сближения позиций" 


...Там еще дальше были замечания по анахронизмам, но писательская кухня должна оставаться кухней. Буду править все ошибки и неточности при редактировании.  
Праздник определенно удался! =)