О чём мы говорим, когда говорим о «пороге вхождения»

Несколько раз брался рассказать о том, что никакого «порога вхождения» применительно к чтению на самом деле нет, и всё дело в том, что у кое-кого слишком узкие двери восприятия, и всякий раз что-то не сходилось. Проблема оказалась гораздо более комплексной, чем виделось изначально.

Прежде всего стоит сказать о том, что сложности, возникающие при чтении, можно условно разделить на три ветви:

1. Тело текста. Это то, как автор нанизывает слова. Стиль. Приёмы. Оптика. Голос. Флоу. Длинные периоды Гоголя и простота Пушкина. Или даже: длинные периоды Толстого в ВиМ и простота Толстого в «Девочке и грибах». Неграмотность в Элджерноне и – совсем другая! – неграмотность в Ловце во ржи. Свой язык в Заводном апельсине и Облачном атласе. Нагромождения слов у Ионеско и Сорокина. Поток сознания у Маркеса и Битова. Всякий раз, когда мы открываем для себя новое тело, некоторые из наших коронных приёмчиков перестают срабатывать и нам приходится нарабатывать новые – если мы захотим, конечно.

2. Сердце текста. Это слой эмоций. Это то, как пальцы нашего опыта ложатся в лунки между словами. Насколько глубоко они заходят. Предыдущую фразу можно прочитать двумя способами. На этом уровне мы можем перебить автора: да, да, это про меня, у меня точно так было, откуда ты знаешь? Давай дальше! На этом уровне мы можем сказать: перестань, я не хочу, мне так больно.

3. Ум текста. Это те книги, которые вам нужно прочитать перед тем, как читать эту книгу. Нужно – или желательно. Но не обязательно, нет. Можно читать лекции Мамардашвили о Прусте, не читав Пруста – это всё ещё забавно. Можно читать Улисса Джойса, не читав Улисса Гомера – и ржать до колик. Можно не знать французского языка и не испытывать сложностей при чтении первой главы «Войны и мира» Толстого.

По третьему пункту следует особо обратить внимание вот на что: наверняка Мамардашвили догадывался, что не все из его студентов читали Пруста. Почти наверняка. Но Джойс, похоже, не мог себе вообразить человека, который умеет читать и при этом не вызубрил Гомера. В младших классах. В оригинале. То есть многие вещи, которые проделывал Джойс – это не оскорбительные мансы «на умняке», а разговор равного с равными.

И, шире: то, что при определённом маршруте чтения воспринимается как «заумь», при другом маршруте будет знакомой вывеской: о, а мы же тут уже бывали, ты помнишь?

Ну и хватит на сегодня.