О чём мы говорим, когда продолжаем говорить о «пороге вхождения»

В предыдущем выпуске мы попытались типировать сложности, что подстерегают читателя при встрече с книгой.

В следующем выпуске мы поговорим о типировании возможных реакций читателя на сложность.

А сейчас – дискотека детский номер.

Как реагирует ребёнок, tabula rasa?

Вот кто-то из гостей дарит ему новенькую, глянцевую азбуку книжку с картинками, и уходит на кухню дымить и звенеть стеклом. Ребёнку, может быть, лет восемь: он уже умеет читать, но прочёл не слишком много.

Он идёт в свою комнату – или, если у него нет своей комнаты, он идёт в свой угол, в свой вигвам, под свой завешенный одеялом стол, водит пальцем по буквам на обложке, читает: «Цыплёнок вечером». Так. Цыплёнок вечером – что? Он открывает книгу: «Облака барашков на земле, барашки облаков в небе». Точка. Это всё, что есть на странице. Что-то ему подсказывает, что продолжения не будет, но он проверяет. Да, продолжения не будет.

Сложности всех трёх ветвей склоняются к юному читателю:

1. Сложность тела текста: что это за форма? Это рассказ? Это стихотворение? Если стихотворение – то где рифма? Хотя, кажется, тут есть что-то вроде рифмы: барашки тут, барашки там. Но это же не рифма, верно? А если это всё же рассказ – то где всё, что должно быть в рассказе? Где действие? Где хоть один глагол?

2. Сложность сердца текста: у маленького читателя ещё не успел вызреть свой опыт проживания того, что японцы называют Югэн. Нет у него и своего понятия эфемерности жизни, пусть даже он и успел похоронить своего первого хомячка, но и эти похороны были – игра, а не скорбь. Или, вернее – игра в скорбь.

3. Сложность ума текста: он не знает ещё всех слов. Не знает, что слово «барашки» имеет несколько значений. Не знает, чему учил Гермес Триждывеличайший, и даже самого имени «Гермес» ни разу не слышал.

Как реагирует ребёнок на встречу с триждывеличайшей сложностью? Никак. Продолжает читать, переворачивает страницы, рассматривает картинки. Для него эта книга ничем не отличается от всех прочих – они сложны для него одинаково. Он не знает даже, что такое «скрести по сусекам». И ему это ничуть не мешает получать удовольствие от чтения.