Сон на пляже

Солнце умирало и небо было красным, как маковое поле.

Горизонт взял лежащее у подножия горы королевство в тугое кольцо. Она видела леса, города и деревни, ленты дорог, озера и поля, горы и долы, быстро исчезающие в тени ползущей стихии. 

Дикие, грозовые тучи росли, давя красное черным, скручивались в серую спираль и эта спираль неумолимо приближалась. Она глотала рваными разинутыми пастями облаков все, что попадалась ей по пути, гребла в себя, кромсала, всасывала, отплевывала деревья и дома, лошадей и повозки, тянулась ветряными руками к людям, цапала их за волосы, тащила вверх, а после отшвыривала прочь точно кузнечиков… 

Воронка танцевала по плоти земли толстой кривой ногой, давящей мосты и мельницы, городские стены, лодки…  Воронка жрала, воронка толстела, воронка заполняла собой мир, она ползла  сизым брюхом небес, сверкала молниями, плевалась людьми и деревьями... Воронка надвигалась на нее… на них… 

Она стояла на вершине горы, а рядом с ней - три темные фигуры, по которым плесали алые отблески погибающего солнца. Лица людей скрывали глубокие остроконечные капюшоны, и ничего нельзя было толком разглядеть кроме силуэтов.

Два одинаковых, стройных, и таких высоких человека, что она сама доставала им едва выше пояса. Должно быть, мужчины, юноши. С ними девушка - тоже высокая, тоже в капюшоне, из-под которого струились длинные волосы, и ветер бил темные пряди по плечам. 

Очень хотелось рассмотреть лица, но ей не удавалось. Ее взгляд приковало хищное, ожившее небо, готовое проглотить стоящих на горе в любое мгновение.  

Красного больше не было. Только серо-черное движущееся месиво, протягивающее к ней ветряные щупальца.

И тогда первый порыв ветра, резкий, сильный, зловонный больно, наотмашь хлестнул ее по лицу.

Ужас перехватил горло. Стало трудно дышать.  

Проснуться! Сейчас же проснуться! Пока смерч не сбросил стоящие на горе фигуры, а, значит, и ее тоже…

Солнце брызнуло в глаза, ослепило. Девочка села и золотые песчинки посыпались с ее белых коленок.

- Мы задремали… - лежащая рядом Нарида тоже открыла черные, как сливы глаза, подняла руку, чтобы защититься от солнца и тоже села. - Ты чего? Ивуш? 

- Сон. Очень ясный. И очень страшный. 

- Я там была? - подруга тотчас оживилась, ловко перекинула ноги, оказавшись сидящей перед ней на коленях. Гибкая, черная, она сощурила сливины-глаза. - Была? Нет? 

Ив помотала головой. Видение ещё держало ее, и чтобы спрятаться от ужаса надвигающейся смерти, девочка обвила черную шею подруги белыми руками, уткнулась фарфоровым носиком в ее ухо, и  та сразу обняла в ответ, прижала к себе и, гладя по пушистым белым, как легкое облако волосам, по круглым, вздрагивающим плечикам, заговорила: 

- Сны - это только сны. Помнить их, конечно, не лишнее. Но и переживать незачем. Никто не спит на таком солнцепёке. Знаешь почему? Вот поэтому! Это только лишь глупый сон. И солнце. И… - Голос Нариды дрогнул. - Очень не хочется уезжать.... 

- Мы увидимся на следующее лето? - Ив отстранилась от подруги. Подняла красивые, с мутной поволокой от дурного сна, глаза, - один серый, а другой - зелёный. - Увидимся же? Да? Как всегда? 

- Надеюсь... - Нарида осторожно  разжала объятия и, обхватив свои стройные черные ножки руками, закрылась, устроила подбородок на правой коленке. В ее тугих смоляных кудрях сверкали золотые песчинки, а огромные глаза - в каждом чёрное озеро тайны, стали грустные, точно сами вот-вот заплачут. - Теперь я курсант военно-морской академии. И что там будет с учебой? Я постараюсь приехать на следующее лето. Но… ничего не могу обещать…

- Ясно… - Ив попробовала рассердиться и даже поджать губы, но получилось очень наигранно. Сон слегка сбил ее с привычных манер, растрепал ее любимый образ красавицы-недотроги и сделал уязвимой. Она вздохнула и, набрав полные кулачонки песка, принялась высыпать его тонкими струйками на колени:

- Я буду ждать. 

- Искупаемся напоследок?  

- Не получится. Папенька наверное давно меня ищет. Они ни за что не сядут обедать без меня. 

- Любишь их? - Большие, каждая как шоколадное пирожное губы Нариды вдруг расплылись в улыбке, обнажили сверкающие жемчужные зубы.

- Глупые вопросы. Ты же взрослая. Сама понимаешь. И люблю, и терплю. Как все. 

Ив поднялась, отряхнула песок с белого, чистого, без единой родинки тела и потянула с песка платье. Очень юная, но уже не маленькая, - в этом августе исполнится тринадцать, она умела держать себя настоящей леди с самого первого дня как они познакомились. Третий год, лето за летом встречались они на пляжах Капурны, куда Ив привозили обеспеченные родители, а Нариду - заботливое южное королевство и его военный интернат. 

 - Идем. Дада!  Вставай! Ну же!

Чернокожая девушка поднялась, легко, как гибкое пёрышко, что подбросило ветерком.

- Мы встретимся, обязательно встретимся. - Нарида сморщила крупный, с широкими крыльями нос, подхватила накрахмаленную матроску и скользнула в нее точно черная змея в белый кувшин. Потом продела стройные длинные ножки в штанины парусиновых брюк-клеш и принялась застёгивать пуговицы так решительно, точно этим самым подтверждала, что для них лето кончилось, и не будет больше этого купания нагишом  и долгого валяния на раскалённом пляже далеко-далеко от отдыхающих. И от этого факта им обеим так грустно, что если сейчас же не надеть кадетскую форму, то можно и вовсе никогда не решиться.

Море искрилось. Теплое и нежное июльское море. Цветные, горячие камни вдоль кромки пенной волны, соленый ветерок в волосах, синее, чистое небо, ласково обнимающее весь мир, с его невидимыми за лазоревым горизонтом берегами далёких стран. 

Они шли вдоль пляжа по горячему песку, держась за руки. Маленькая, светленькая девочка с облаком пушистых белых волос, в желтом ситцевом платьице до колен, и чернокожая, высокая, гибкая и крепкая девушка в синих парусиновых брюках-клеш и накрахмаленной матроске. В свободной руке каждая несла свою обувь  - одна - крошечные босоножки, другая - грубые ботинки с толстой тяжелой подошвой. 

Дикий пляж охраняли чайки - они кружили у девушек над головами и истошно кричали - белые на голубом.  

***

Предполагаю как черновик будущего пролога для первой части Белой Гильдии.