Авоська для снаряда.

Как сетчатая сумка здорово помогла Советской армии.

Те, кто по долгу службы, а то и просто из любопытства читал описание советских гранат, наверняка не раз и не два натыкался на фразу: «Внутри корпуса гранаты (между разрывным зарядом и корпусом) располагается сетка из картона для рационального дробления корпуса на осколки, что способствует увеличению осколочного действия.»  

Все просто, эффективно… и получилось совершенно случайно.

Бах – и в дамки!

Со свойством пороха здорово бабахать, говорят, близко познакомился еще его европейский изобретатель  Бертольд Шварц.  В те средневековые времена народ в Европе жил к чудесам привычный – что нам какой-то порох, когда конца света ждем со дня на день!  – и скоро изобретением Шварца вовсю бабахали первые пушки.

Быстро выяснилось, что при помощи пороха неплохо получается  запускать в сторону злых врагов что-то типа каменной глыбы. Точность, правда, колебалась в пределах плюс-минус город, но поскольку стреляли как раз по городским стенам, потребителей устраивало. Громыхающие чудища быстро стали «последним» да и первым доводом королей в борьбе с феодальной вольницей, наглядно показывая, что «рано, видимо, плевать на королей!».

Однако в чистом поле пушкам приходилось сложнее. Конечно, попадись на пути какое-нибудь каре, пушечное ядро оставляло в ней просеку не хуже легендарной палицы Ильи Муромца: «Где махнет – там станет улица, отмахнется – переулочек». Но вот по развернутой в линию пехоте такие фокусы уже не получались. До голливудских фильмов, где каждое ядро почти атомным взрывом сносит полбатальона, оставалось ждать еще долго. И наследники монаха Шварца озадачились – как бы все-таки с одного выстрела пришибать побольше народа?!

Шрапнели и ананасы.

Довольно быстро пушкари дошли до идеи сделать ядро полым и насыпать в освободившееся пространство все тот же волшебный порошок.  Получившийся предмет назвали бомбой. Правда, самые первые бомбы тоже были далеко не супер-пупер – как правило, при взрыве они раскалывались на пару-тройку крупных осколков.

Решение проблемы предложил  британец Генри Шрэпнел (Henry Shrapnel). В ядро накидали обычных пуль – и если удавалось заставить его бабахнуть повыше, на головы вражеских солдат проливался свинцовый дождик. Этот вариант с ГПЭ – Готовыми Поражающими Элементами – вовсю используется и в наши дни, от огромных ракет ПВО, до небольших противопехотный мин «клеймор». Или даже самодельных взрывных устройств террористов – тогда в ход идут гвозди, шарики от подшипников и что под руку подвернется. 

Однако снаряд с ГПЭ, даже самыми примитивными, выходит подороже обычного. Лучше, когда полезную работу по выкашиванию травы и всего живого вокруг совершают осколки корпуса снаряда. Ну а чтобы этот корпус разлетался в стороны как надо, а не как попало, на его поверхности с внешней или внутренней стороны начали делать насечки.  Самый классический образец  снаряда с насечками – Mills bomb или «лимонка», ручная граната с рифленым корпусом, знакомая всем если не по урокам начальной военной подготовки, то уж точно – по кино. 

Однако на практике быстро выяснилось, что наличие насечек вовсе не гарантирует, что корпус разлетится именно по ним.  У той же «лимонки» большая часть корпуса дробилась буквально в пыль, давая кучу мелких и неопасных осколков. Как печально замечено по этому поводу в описании гранаты: «идея формирования осколков предсказуемого размера за счёт рифления корпуса оказалась не совсем верной»

Авоська идет на выручку.

После Великой Отечественной войны, в СССР решили всерьез и по науке заняться исследованиями по осколочной проблеме.  Как образуются осколки при взрыве и куда летят – все это было решено проверить «в натуре», на полигоне.

Пока снаряды подрывали на земле или на небольшой высоте,  проблем не возникало.  Однако наступил момент, когда  снаряд потребовалось поднять повыше – а просто это сделать не получалось. Форма у снарядов, как известно, аэродинамически  правильная, обтекаемая, цеплять его не за что, да и в петле закрепить не очень получиться .

 И тут кого-то из офицеров осенило: «Да в авоську его и все дела!»

Неизвестно, долго ли радовались испытатели решению проблемы. Настоящий же шок их ожидал после взрыва. Снаряд из «авоськи» дал массу крупных осколков  «правильной» формы – под размер ячеек сумки. В обнаруженный эффект даже не сразу поверили, но серия следующих опытов наглядно показала – сетчатая «шкурка» без всяких трудоемких насечек позволяет дробить корпус  на фрагменты нужного размера. А еще лучше будет, если эту сетку расположить внутри, между взрывчаткой и корпусом.

Для жителей бывшего СССР «maybe bag» – сетчатая сумка – навсегда осталась одним из символов эпохи тотального дефицита товаров. «Это авоська. Авось-ка я что-нибудь в ней принесу…». О том, что миллионы наследников этой авоськи разошлись по всему миру в очень серьезных изделиях, до сих пор мало кто знает.

Андрей Уланов