Анна

Родственница английской королевы потерялась в славном городе Армавире. Вышла однажды вечером из гостиницы, повернула налево, прошла двадцать шагов до киоска с мороженным, купило эскимо за 167 рублей, получила сдачу, развернула упаковку, лизнула, куснула, сделала пять шагов в сторону скамейки и потерялась в темноте.

А нашлась она уже в постели Анечки Иоановны, в возрасте семи с половиной лет, и долго не могла понять ху из Анечка и ху из Измайлово, но приняла свою судьбу достойно и в первый же день доела эскимо на палочке. Со временем родственница английской королевы смирилась с варварской Московией, с бесконечными речками. садами и прудами, с бестолковыми стольниками, которые настолько плохо знали настоящий язык, что просто руки опускались от отчаяния, но стерлядь окольцованная золотыми колечками была приятна на вкус, а виноград с царских виноградников в меру сладок и душист. Немного бесили сестры и внезапные концерты, в остальном терпеть было можно, и Аннушка терпела. С маменькой контакт не пошел. Маменька Аннушку не любила. 

Музыканты, чтобы гармоническую мелодию своих инструментов соединить с тихим шелестом ветра, который медленно стекает с вершины деревьев. Царица и незамужние царевны, желая немного оживить свою спокойную жизнь, которую ведут они в этом волшебном убежище, часто выходят на прогулку в рощу и любят гулять по тропинкам, где терновник распустил свои коварные ветви. Случилось, что августейшие особы гуляли, когда вдруг до их слуха долетели приятные звуки труб и флейт; они остановились, хотя возвращались уже во дворец. Музыканты, видя, что их слушают, стали играть ещё приятнее. Особы царской крови, с четверть часа слушая симфонию, похвалили искусство всех артистов. А Анна Иоановна изволила даже плакать.

Царевнам преподавали азбуку, арифметику, географию, танцы, французский и немецкий языки. Учителем немецкого был Иоганн Христиан Дитрих Остерман, старший брат будущего вице-канцлера А. И Остермана. Танцы и французский преподавал «танцевальный мастер телесного благолепия и комплиментов чином немецким и французским» француз Стефан Рамбург. 

В пятнадцать Анна впервые покаталась на яхте, в шестнадцать задумалась о судьбе России, через полгода стала размышлять о русском народе, а еще через полгода удачно вышла замуж. Не по любви, но и не по расчету, по воле царской. Едва выехав из Петербурга в свои владения, герцог Фридрих-Вильгельм, а теперь еще и анькин муж, скончался на Дудергофской мызе. Место неплохое. Герцог не сдюжил русского гостеприимства, умер от невоздержанности в употреблении спиртного, так как накануне позволил себе состязаться в искусстве пития с самим Петром I. Нашел с кем. 

В общем, не сложилось у Анны с Фридрихом-Вильгельмом, моталась родственница между Курляндией и Петерсбургом, много плакала и много писала писем, сошлась с Бестужевым, как доносили из Митавы, Бестужев «фрейлин водит зо двора и им детей поробил», но такова жизнь. Старый конь борозды не портит. 

Когда у Анны отняли возлюбленного (Меньшиков подсуропил, обвинили Петра Бестужева вов сех бедах и отозвали из Митавы), вдовая герцогиня снова плакала и страдала, с июня про октябрь писала и умоляла императрицу Екатерину вернуть ей милого, но в октябре утешилась с Бироном Эрнстом Иоганом. Тот как-то быстро сделал карьеру, но начинал все же не с конюха, как принято думать, а со службы в канцелярии. В общем, все снова наладилось.

Иногда чудеса случаются и по воле Божьей. Через год Анна родила, а еще через три стала императрицей российской.

Как описывал внешность государыни испанский дипломат герцог де Лириа:

Императрица Анна… толста, смугловата, и лицо у неё более мужское, нежели женское. В обхождении она приятна, ласкова и чрезвычайно внимательна. Щедра до расточительности, любит пышность до чрезмерности, отчего двор её великолепием превосходит все прочие европейские. Она строго наблюдает повиновение к себе и желает знать всё, что делается в её государстве; не забывает услуг, ей оказанных; но вместе с тем хорошо помнит и нанесённые ей оскорбления. Словом, я могу сказать, что она совершенная государыня, достойная долголетнего царствования.

Но долгого царствия не получилось. 

Анна Иоанновна как-то села обедать с Бироном. Вдруг ей стало дурно, она упала без чувств. Болезнь признали опасной. Среди высших сановников начались совещания. Вопрос о престолонаследии был давно решён, своим преемником императрица назвала двухмесячного Иоанна Антоновича. Оставалось решить, кто будет регентом до его совершеннолетия, и Бирон победил.

16 октября с больной императрицей сделался припадок, предвещавший скорую кончину. На следующий день, а 9 часов вечера 17 октября 1740 года Анна Иоанновна скончалась на 48-м году жизни. Врачи причиной смерти объявили подагру в соединении с МКБ, в правой почке императрицы был найден камень в форме коралла размером с большой палец и много других, но поменьше размером. Похоронили её в Петропавловском соборе в Петербурге.

А очнулась Анна уже в психоневрологическом диспансере славного города Армавира. Доказать, что она не Анна Иоановна, а обычная родственница английской королевы, бывшей российской императрице не удалось. Так она потерялась еще раз, но уже окончательно.

С рожденья, в каждой форме, синей глиной

сияют в мир надежды и глаза,

мир застывает в позе журавлиной,

в овсянке вечности - летящие слова,

протертые до дыр напоминаньем,

жизнь падает на каменный песок

и прорастает - бежевым и странным -

большим и разнопламенным - цветок.

И лепестками небо отцветает.

Здесь, сыплется хрусталь 

и мокрый голос

хрипит и накрывает синеву

подсолнечная пыль, осколок - полночь

растягивает меру и длину,

и накрывает легкой зыбью город,

далекий лес, летящих в небе птиц.

И мы - живем - под куполом, с которым

уже давно под небом родились.