Клеймил бездарных, лезущих в писатели...

Да, защищал талантливых людей.
Клеймил бездарных, лезущих в писатели.
Но делать это, в общем обязательно,
а мне твердят о смелости моей.

Евгений Евтушенко

Вчерашний день заставил меня задуматься над одним противоречивым вопросом. Вопросом о бездарности в литературе. Я всегда полагала, что талант — это рабство. Рабство Творцу, ибо Он Единый одаряет талантом. И одарённого не спрашивают: ему не предлагают, но навязывают кабальную ссуду под сто процентов годовых. Одарённый может только поставить свой дар на службу суетному и пытаться на нём подзаработать,  или служить Богу. Но отказаться от дара, видимо, не может. Если смог, значит, был посредственным мазилой.

  Но между творцами всегда была пустота, которую заполняла богема,  люди, усвоившие образ жизни творцов, но не имевшие их способности творить. Бердяев считал бездарность грехом, неверным определением своего места и призвания в мире, но мне кажется, это скорее несчастная ущербность, которая тем страшнее, чем она осознаннее. По непонятному мне закону, обделённые  дарованием обычно стремятся именно в ту область, где их обделённость наиболее заметна, ведь чем выше пьедестал, на который вскарабкался карлик, тем виднее  ущербность лилипута.

   Не надо говорить, что нельзя отличить талант от бездарности. «Актриса, которая хотела изобразить плач угнетенного и обиженного человека, и изобразила его так, что кот спятил и изодрал занавеску, играть ничего не может», говорит классик, и чтобы понять его правоту, не надо быть театральным критиком. Так что крики "А судьи кто?" тут абсолютно неуместны. Для определения таланта достаточно двух страниц текста.

 При этом  люди, лишенные дарования, не только не склонны покидать насиженные пьедесталы, они бездумно обольют помоями любого, кто скажет, что на троне - голый король. Богема всегда  горой стоит и за своих, чего нельзя сказать о не очень-то сплоченных творцах.

  И что же мы имеем в итоге?  Мир, который называет талант бездарностью, безусловно, бездарный мир. Но мир, который называет бездарность – талантом, ничуть не лучше. Расплодившаяся бездарность – это вирус. Вирус, работающий на понижение качества и общего уровня литературы. Не потому ли поэт считал избавление от них обязательным?  

  Но как это сделать в эпоху инета?  И надо ли? Некоторые творцы относятся к бездарностям вполне терпимо, считая что те как раз оттеняют их одарённость. Другие, напротив, склонны беситься, считая, что в графоманском компосте богемы читатель может не найти жемчужные зерна их шедевров. Так надо ли в литературе  избавляться от бездарностей?  Или нужно предоставить всё естественному ходу вещей и спокойному течению вод Летейских? Автор просит обсуждать конкретно поставленный академический вопрос, не набрасывая дерьмо на вентилятор.