С. И. Монахов «Жанрово-стилевые модели в поэме Н. В. Гоголя "Мёртвые души"» + В. А. Осеева «Динка»
Автор: Задумчивый ПёсС. И. Монахов «Жанрово-стилевые модели в поэме Н. В. Гоголя "Мёртвые души"» понравилось толкование глав с помещиками. Опираясь на следующие два абзаца из седьмой главы
Счастлив путник, который после длинной, скучной дороги, с её холодами, слякотью, грязью, невыспавшимися станционными смотрителями, бряканьями колокольчиков, починками, перебранками, ямщиками, кузнецами и всякого рода дорожными подлецами, видит наконец знакомую крышу с несущимися навстречу огоньками, и предстанут пред ним знакомые комнаты, радостный крик выбежавших навстречу людей, шум и беготня детей и успокоительные тихие речи, прерываемые пылающими лобзаниями, властными истребить всё печальное из памяти. Счастлив семьянин, у кого есть такой угол, но горе холостяку!
Счастлив писатель, который мимо характеров скучных, противных, поражающих печальною своей действительностью, приближается к характерам, являющим высокое достоинство человека, который из великого омута ежедневно вращающихся образов избрал одни немногие исключения, который не изменял ни разу возвышенного строя своей лиры, не ниспускался с вершины своей к бедным, ничтожным своим собратьям и, не касаясь земли, весь повергался в свои далеко отторгнутые от неё и возвеличенные образы. Вдвойне завиден прекрасный удел его: он среди их, как в родной семье; а между тем далеко и громко разносится его слава. Он окурил упоительным куревом людские очи; он чудно польстил им, сокрыв печальное в жизни, показав им прекрасного человека. Всё, рукоплеща, несётся за ним и мчится вслед за торжественной его колесницей. Великим всемирным поэтом именуют его, парящим высоко над всеми другими гениями мира, как парит орёл над другими высоколетающими. При одном имени его уже объемлются трепетом молодые пылкие сердца, ответные слёзы ему блещут во всех очах... Нет равного ему в силе — он бог! Но не таков удел, и другая судьба писателя, дерзнувшего вызвать наружу всё, что ежеминутно пред очами и чего не зрят равнодушные очи, всю страшную, потрясающую тину мелочей, опутавших нашу жизнь, всю глубину холодных, раздробленных, повседневных характеров, которыми кишит наша земная, подчас горькая и скучная дорога, и крепкою силою неумолимого резца дерзнувшего выставить их выпукло и ярко на всенародные очи! Ему не собрать народных рукоплесканий, ему не зреть признательных слез и единодушного восторга взволнованных им душ; к нему не полетит навстречу шестнадцатилетняя девушка с закружившеюся головою и геройским увлеченьем; ему не позабыться в сладком обаянье им же исторгнутых звуков; ему не избежать наконец от современного суда, лицемерно-бесчувственного современного суда, который назовет ничтожными и низкими им лелеянные созданья, отведет ему презренный угол в ряду писателей, оскорбляющих человечество, придаст ему качества им же изображенных героев, отнимет от него и сердце, и душу, и божественное пламя таланта. Ибо не признаёт современный суд, что равно чудны стекла, озирающие солнцы и передающие движенья незамеченных насекомых; ибо не признаёт современный суд, что много нужно глубины душевной, дабы озарить картину, взятую из презренной жизни, и возвести ее в перл созданья; ибо не признаёт современный суд, что высокой восторженный смех достоин стать рядом с высоким лирическим движеньем и что целая пропасть между ним и кривляньем балаганного скомороха! Не признаёт сего современный суд и всё обратит в упрек и поношенье непризнанному писателю; без разделенья, без ответа, без участья, как бессемейный путник, останется он один посреди дороги. Сурово его поприще, и горько почувствует он свое одиночество.
автор видит в описании помещиков, их быта сменяемые друг друга литературные стили, то есть:
Манилов с «именинами сердца», чрезмерной вежливостью — сентиментализм;
Коробочка с замкнутым миром — идиллия — в том числе объясняется её выезд, который как будто бы противоречит выбранной жанрово-стилевой модели, если не предположить, что тут героиня с собой забирает собственный мир;
Ноздрёв с различными менами, игровыми элементами вне общества, зыбкостью происходящего — романтизм;
Собакевич с монументальностью и основательностью — эпос;
Плюшкин, единственный, у которого время в повествовании не застывшее, есть явная биография, ближе к пониманию как сейчас расписывать, чтобы герой был живым и достоверным, а также послуживший «ответвлением» того времени и появлением «натуральной школы» сороковых — натурализм.
И спор В. Г. Белинского с К.С. Аксаковым это выбор той модели, которая им ближе по мировоззрению и времени возникновения, в то время как у Н. В. Гоголя синтез всех моделей до желания выйти за них. Подробнее со статьёй можно ознакомиться здесь.
В. А. Осеева «Динка» Есть перебор с «революция и рабочие — замечательно, церковь и царь — настолько плохо, что с ними надо бороться»; у меня более менее удалось от этого абстрагироваться. Подробнее: непослушная Динка сбегает из дома и чуть не тонет в Волге. Её спасает мальчик Лёнька, которого девочка обвинила в том, что он её чуть не утопил. Дальше повесть в 622 страницы расскажет о взаимоотношении ребят и Динкиной семье, в которой взрослые — страстные революционеры и которые вскоре в свои дела впутают детей. Эта часть была не очень интересна.
Любопытно было именно про детство. Мифологичность сознания Динки, то вспоминающей, то придумывающей фольклорные истории. Три особые детали истории — «волшебные» слова для победы в драке — «сарынь на кичку» (приказ волжских разбойников собраться команде корабля в передней части судна для беспрепятственного ограбления, но Динка не захотела слушать о таком значении), емшан-трава от А. Майкова, которая воспринималась травой возвращения; скала Сеньки Разина. Хотя также интересно олицетворение двух рек, Волги и Днепра, понравилась глава про сон, который пытался ко всем подступиться и как в это время себя другие вели. Проассоциировалось с эпизодом, когда говорилось, что мать живёт заботами всех детей, но из-за революционной деятельности ей только кажется, что она «держит нити», настоящую жизнь детей не знает (читаю параллельно «Ксеноцид» Орсона Карда, схожая мысль у Миро возникает).
Ещё из-за того, что слушал аудиоверсию, душевно было, когда Динка с Лёней перекликались. Она протяжно «Лёёёнь», а он её решил «Макакой» ласково звать, когда услышал прозвище от других мальчишек.
Трагикомично про «привечание» женихов, страшно про Марьяшку с ложкой. Взаимоотношения с шарманщиком любопытны в творческой составляющей, в социальной неприятны скорее, причём это ощущение Динка вызывала, было видно, что она не на своём месте, про её клянчанье денег неприятно звучало, ту, наверное, самое хорошее было, что ходила с желанием помочь Лёньке, но в итоге его же огорчила.
Про проказы в рамках повествования читать нескучно, а так характер у девочки настолько игриво-противоречивый и готовый в любой момент так или иначе взорваться, что жаль её близких и страшно рядом находиться, и как она может сбить знакомых людей на каверзу. В то же время есть в ней жалостливость, её смена характера в школе в череде событий показательна. Неизвестно, что будет в следующей части, такое ощущение, что там будет в основном не до школы.
Наверное, из плохого, это Лёнино желание решать проблемы насилием вплоть до убийства (в том числе было одно реальное), которое в рамках повествования прикрывают частично «революционной необходимостью» и местью за ставших близкими. Надеюсь, учитель Василий и семья помогут от этих желаний избавиться. И ещё надеюсь, что не возобладает семейная страстность взрослых, которые найдут оправдание криминальным действиям.
Совсем не пожалел, что произведение прослушал, больше вызвало положительных эмоций.