Сумбур о трёх находках дня: Ж. Верн, «руританский» роман и «подруга» по А. Вежбицкой и А. Д. Шмелёву
Автор: Задумчивый ПёсВообще хотелось посмотреть про литературную деятельность Тюмени и Тобольска (тут будет как минимум П. П. Ершов с «Коньком-Горбунком»), вместо этого нашёл информацию, что У Жюля Верна есть роман о Сибири (Жюль Верн Михаил Строгов Michel Strogoff. De Moscou à Irkoutsk Другие названия: Михаил Строгов, Москва — Иркутск; Курьер царя Роман, 1876 год)
Восток России охвачен массовым восстанием туркестанских племен. Фельдъегерь Михаил Строгов, отправлен с важнейшим посланием к иркутскому генерал-губернатору. Путь его лежит через земли, занятые повстанцами.
Примечание:
Первоначально роман носил название «Курьер царя» (или «Царский курьер»), работа над ним началась в 1875 году. Часть работы над романом писатель проделал в «плавучем кабинете» на борту яхты «Сен-Мишель». Замысел романа был навеян недавними геополитическими событиями – в конце 60-х – начале 70-х годов XIX века Россия покорила ряд земель в Средней Азии, в том числе Кокандское, Бухарское и Хивинское ханства. В 1875 году состоялись локальные вооруженные выступления недовольных местных жителей. К 1876 году они были полностью подавлены. Эти выступления Жюль Верн в романе «развернул» в широкомасштабное народное восстание и попытался описать его ход. Кроме того, автор «переименовал» жителей Средней Азии в «татар» и перенес в Сибирь – то есть сюжет в целом получился довольно вольным. Однако нужно отметить, что Жюль Верн постарался собрать все доступные ему описания Сибири и населяющих ее народов (сделанные как русскими так и европейцами) – и названные автором города, реки, села и даже самые малые местечки географически даны верно.
Издатель Этцель, ознакомившись с первыми главами романа, высказал опасение по поводу ввода в роман «царского курьера», «в тот самый момент, когда французско-русское сближение стало первейшей заботой наших дипломатов». По просьбе Этцеля (и рекомендации самого Верна), с текстом рукописи ознакомился И.С. Тургенев, живший во Франции. Он внимательно прочел рукопись и сделал много замечаний, принятых автором с благодарностью. В целом Тургенев оценил роман положительно, отметив однако неправдоподобие татарского нашествия (интересно, что Жан Жюль-Верн утверждает, что Тургенев только это замечание и сделал). Перед началом публикации романа издатель через Тургенева связался с русским послом в Париже графом Орловым, и попросил его прочесть корректурные листы «Курьера царя». Посол не нашел в романе ничего предосудительного, но порекомендовал изменить заглавие романа (по другим источникам, сменить заглавие потребовал у автора сам Этцель). Кроме того, Этцель потребовал исключить из текста все, что могло быть приписано правившему тогда Александру II или его отцу Николаю I. Жюль Верн согласился с требованиями издателя. Перед началом романа появилось обращение от автора, в котором он предупреждал что в романе речь пойдет о вымышленных событиях.
Возможно также, что в процессе работы над романом Жюль Верн встречался с русским ученым и анархистом-революционером П.А. Кропоткиным, который в это время бежав из заключения находился в Европе. Кропоткин обладал обширными познаниями восточных областей России. Однако другие источники указывают, что Кропоткин прибыл во Францию лишь после публикации «Михаила Строгова».
Кроме того, Жюль Верн мог общаться с сибирским купцом Михаилом Сидоровым, привозившим на Всемирную выставку 1873 года в Вену образцы минералов, руд и нефти из Ухты.
Действие романа полностью происходит на территории Российской империи.
Первая публикация романа – в журнале Этцеля «Magasin d’Éducation et de Récréation» с 1 января по 15 декабря 1876 года, под заглавием «Михаил Строгов. Из Москвы до Иркутска» («Michel Strogoff. De Moscou à Irkoutsk»).
В отдельном издании роман (под тем же заглавием) первоначально был выпущен в двух книгах, первая – 14 августа, и вторая – 6 ноября 1876 года. Во вторую книгу также был включен рассказ «Драма в Мексике».
Под таким же названием 13 ноября 1876 года вышло иллюстрированное издание романа (91 иллюстрация Жюля Фера, гравированная Шарлем Барбаном). Оно также включало в себя рассказ «Драма в Мексике».
Успех романа превзошел все ожидания. Уже через год после выхода первого издания появились переводы романа по меньшей мере на десять языков.
В 1880 году состоялась премьера спектакля «Михаил Строгов», созданного Жюлем Верном совместно с Адольфом д’Эннери.
Долгие годы роман был очень популярен во Франции и всей Европе. При жизни автора он занимал во Франции четвертое место по популярности среди прочих произведений Верна. К 1893 году роман, как сообщал в одном из интервью сам Жюль Верн, принес издателям около семи миллионов франков дохода.
На русском языке роман долгое время оставался недоступен читателю, хотя в год выхода во Франции он был замечен российской критикой.
Ещё по теме из жж gwali0r Русские в романах Жюля Верна. Часть 1. Михаил Строгов и _arlekin_ долг свой перед Святою Русью: Жюль Верн "Михаил Строгов".
Цитирую gwali0r
«Мой дорогой друг, книга Верна неправдоподобна, но это неважно: она занимательна. Неправдоподобие заключается в нашествии бухарского хана на Сибирь в наши дни – это всё равно, если бы я захотел изобразить захват Франции Голландией».
Первоначальный вариант названия был "Курьер царя", но посол России во Франции - князь Н. А. Орлов - настоял на изменении.
Книга была проиллюстрирована рисунками Жюля Фера, часть этих рисунков я помещаю в данный обзор.
Итак...
Сюжет
Роман с первых страниц уходит в альтернативную историю: в Туркестане вспыхивает восстание кочевников, которое грозит охватить всю Сибирь. Похоже, всё, что лежит за Уралом и к югу от него, относится к Сибири. Так, например:
"Выехав из Перми, Огарев отправился в Сибирь, в киргизские степи".
"В Бухаре и Коканде также нашлись предводители, примкнувшие к нему с целью вести туземные полчища в северную Сибирь".Император поручает Михаилу Строгову, нашему главному герою, доставить письмо брату своему - в Иркутск. Положение осложняется не только потерей связи, но и предательством Ивана Огарева, готовым на всё, лишь бы добраться до брата императора....
Размах восстания потрясает, татары Бухарского эмирата в лице узбеков захватили территории от Омска и до Иркутска.
В общем, своеобразно.
Ещё оказалось, что сюжеты про свергнутых монархов, как правило вымышленной страны, которые скрываются в чужой стране и пытаются вернуть себе престол, при этом происходят разные политические и любовные интриги, в кон. XIX нач. XX веков получили название руританских романов (ссылка на Википедию). Эталоном называется произведение «Принц Отто» Роберта Льюиса Стивенсона (1885), заглавие же дал роман Энтони Хоупа «Узник Зенды», опубликованный в 1894 году.
Любопытно было:
В социалистических странах руританские сюжеты выворачивались наизнанку: в идеально-героическом свете преподносилась борьба жителей вымышленных европейских стран против тирании властей предержащих («Три толстяка» Ю. Олеши, «Падение республики Итль» Б. Лавренёва, «Два друга» Е. Шварца). Примечательно, что в русской литературе это направление появилось до официального провозглашения принципов соцреализма и первоначально было, скорее, проявлением левого романтизма, как то: многие произведения А. Грина (в частности, подчёркивавшего, что «Блистающий мир» — «не фантастический, а символический роман») или «Тень» Е. Шварца. Также характерно, что в русской литературе воображаемые «заграничные» миры, как правило, ассоциировались не с Центральной и Юго-Восточной Европой, а с западноевропейскими странами или территориями, колонизированными западноевропейцами (см. Гринландия), хотя упоминание «Карпатских гор» в «Обыкновенном чуде» Шварца — несомненная дань западной традиции.
В западной литературе второй половины XX века традиционный руританский антураж конца XIX — начала XX вв., помимо пародийно-юмористических произведений, иногда использовался в жанре «женского любовного романа». Традиционные для руританской литературы условности зачастую содержатся в произведениях, действие которых происходит в восточноевропейских социалистических странах.
Большая часть сюжетов и деталей руританского романа перекочевала в фантастическую литературу, действие которой происходит вне нашего мира. Например, элементы руританской традиции можно найти в цикле романов Владислава Крапивина «В глубине Великого Кристалла», действие которых происходит в параллельных мирах.
Аналогом «руританизации» сюжета, по сей день часто эксплуатируемым в литературе и кинематографе, является локализация действия в вымышленной латиноамериканской стране.
Теперь про подругу. По четвергам в вк-группе «У рыжих авторов» предлагаю новости, связанные с русским языком, на этой неделе нашёл про слово «другиня» (оказалось, информацию сильно исказил, потому что брал ориентируясь на словарь, отправляющий к В. В. Виноградову и там неправильно основной посыл понял, на самом деле говорится (приводятся слова) не землевладельца, а В. А. Половцова, или Половцева, (1803—1866), который был автором «Русской грамматики для русских» (1835-1839) и писал письмо «О женщинах» в «Журнал землевладельцев», которые его опубликовали и которое позже разобрал <Н. А. Добролюбов> в статье «Почитатель дворянок» в Свистке — Сатирическом приложении к журналу «Современник». 1859—1863.
В общем, решил уточнить отношение к слову «другиня», после чего у меня произошло несколько находок:
во-первых, оказывается у слова «пассия» есть не только «сниженное« значение (подруга в ироническом ключе, или когда женщина говорит о другой женщине, её недолюбливая, или когда мужчина слишком любвеобилен и ему про кого-то говорят, в общем, я воспринимал слово так)
А ещё пассия:
От лат. passio (passionem) «страдание; страсть», далее из pati «терпеть, претерпевать; страдать, мучиться», далее из праиндоевр. *pei «ранить, болеть».религ. особое богослужение в воскресные дни в Великого поста (у православных) или на Страстной неделе (у западных христиан) ◆ В этот день и утром на литургии, и вечером на пассии говорил потрясающие вдохновенные проповеди. З. А. Масленникова, «Жизнь отца Александра Меня», 1992 г. [НКРЯ] ◆ Во время пассии в Казанском соборе народ стоит с возжжёнными свечами. И. Э. Бабель, «Статьи в газете «Новая жизнь»», 1918 г
Ну, и про «подругу» стало интересно, поскольку слово для меня воспринималось женским равнозначным аналогом «друга».
Решил посмотреть, что лингвисты пишут, наткнулся на такое:
А. Д. Шмелёв «Русский язык и внеязыковая действительность» — М.: Языки славянской культуры, 2002. — 496 с. — (Язык. Семиотика. Культура). Часть II Русская языковая модель мира: Материалы к словарю. Бытовые представления носителей русского языка. Отношения между людьми. Язык дружбы с. 435 – 443.
Для Анны Вежбицкой — польского и австралийского лингвиста, чья сфера интересов — лингвистическая семантика, прагматика и межъязыковые взаимодействия, русистика — важно, что в слове «подруга» подчёркиваются «внутриженские» отношения, которые не понять мужчинам. На что А. Д. Шмелёв спрашивает, как быть с ситуациями, когда можно употребить фразу «подруга детства» и «школьная подруга», которая нормально звучит и со стороны мужчин.
А. Д. Шмелёв предлагает считать, что в основе взаимоотношений с «подругой» важно общение не на экзистенциональные темы, потому что при них можно (следует, чаще употребляется) употреблять гендерно-нейтральное (некрасиво звучит) слово «друг», а либо обсуждение других людей, либо выражение собственных чувств, то есть человек «делится переживаниями». Последнее, подчёркивает А. Д. Шмелёв, не свойственно мужчинам, с точки зрения представлений о гендерных ролях, и может вызвать (поэтому вызывает) удивление, но не является полной аномалией. (Хоть книга 2002 г. исследования проводились с 1991 по 2000 гг).
Не знаю, для меня как-то так и осталось «равноправность» друга и подруги, потому что не понимаю, как можно про те же экзистенциональные вопросы говорить безэмоционально, то есть в это время не делясь переживаниями, и не приводя примеры людей, которые могут порой переходить в обсуждение их (сплетничание о них).