Странствие Арманда (5)

5. Милосердная дева

Скопились тучи. Хват скулил протяжно,

Арманд лежал, как камень средь травы.

Смерть близилась... А так ли это важно

Тому, кто не был баловнем судьбы?

Но колесо изменчивой фортуны

Вновь повернулось вкруг своей оси —

Всю осветил окрестность месяц хмурый

И юношу чудесно воскресил.

Слегка поднявшись, опершись на Хвата,

Арманд с усильем попытался встать...

Так стало больно, словно чьи-то лапы

Его решили разом растерзать!

Но все же дух сильнее слабой плоти,

И верный пес все время помогал:

Он взлаивал на длинной, тонкой ноте,

Хозяина обратно к тракту звал.

Кой-как доплелся юноша до цели,

Но силы иссякали все быстрей,

Ах, если бы те вороны умели

Не мучить даром — убивать людей!

Ночь на душе — и ночь царит повсюду,

Напрасно Хват Арманда ободрял:

Тут и не песье, ангельское чудо

Пожалуй, превратилось бы в провал.

Но — чу! — по тракту застучали громко

Копыта резвых молодых коней,

Замедлились, и чей-то голос ломкий

Окликнул их с повозки: «Эге-гей!».

«Друг, помоги! Да если и не ради

Моей персоны скромной, тут есть пес...»

«Сейчас, слезаю! Ха, да вы в осаде

Сегодня были... ну-ка, влажный нос!

Фюить, тубо, пожмем друг другу лапы...

Ай, молодец! Ай, умница, малыш!

Меня зовут Джеронимо Эдапо,

Я из поместья Яхонтовых крыш.

Садитесь-ка скорее на повозку,

Я отвезу обоих — вас и пса.

Во мне, сеньор, ни красоты, ни лоска,

Зато есть ум, смекалка, доброта!»

Не верить можно было предложенью,

Слуга, однако, поднял тут фонарь -

Арманд, отбросив разом все сомненья,

Ответил кратко: «Побыстрее правь!».

Он смутно помнил тряску, шум и скрипы,

Когда повозка въехала во двор,

И чуял только запах старой липы,

И слышал чей-то тихий разговор:

«Джеро, кто там? Ты знаешь, что чужие

Хозяину не любы никогда...»,

«Мадонна, что вы! Тут лежат больные,

Безвредные, как пятка сапога!».

Потом уснул — и не было кошмаров,

Как будто кто-то сны его хранил...

Шли дни. Их было много или мало,

Арманд не помнил — он довольство пил.

Чуть свет к нему Джеронимо являлся

С едой, питьем, лекарствами — и Хват

Встречал слугу насмешливой ухмылкой,

Как будто перед ним стоял собрат.

Но вот однажды захотелось воли,

Арманд оделся, плащ набросил свой,

И, не вкусив обычной хлебосоли,

Спустился робко в сад почти пустой.

Почти... но там уже гуляла дева.

Он мог бы вечность на нее смотреть:

Казалось, под еще зеленым древом

Весна сияла — и хотелось петь.

Ее шаги, манеры и дыханье,

Точеный лик и дивный, темный взор —

Он был пленен во власть очарованья,

И это был любовный приговор.

Его увидев, дева заспешила,

Арманд же следом побежал за ней:

«Минуту! Боги! Дайте же мне силы,

Я жить не буду без твоих очей!»

Беглянка, сделав знак уйти в сторонку,

Накинула свой плотный капюшон:

«Сеньор, мы не одни — тут компаньонка,

И... помните ли вы еще ворон?

Прошу вас охладить свои порывы,

Иначе не сносить нам всем голов!».

Тут чей-то стон раздался заунывный,

И дева унеслась без лишних слов.

...Тем вечером задумчивый наш путник

Сидел у очага и гладил пса.

Он размышлял: была ли это шутка?

И что скрывала здешних тайн гора?

Попробовал он расспросить Эдапо,

Но тот сказал, как опытный старик:

«Э нет, сеньор! Меня не взять нахрапом,

Иначе я лишусь работы вмиг!».

Арманд томился, но томленье стало

Освобожденьем милым для него.

Как видится, для счастья нужно мало -

Дышать, любить и петь с душой, легко.