Лирика, как ни странно...

Звенят сверчки осенние в кустах,

Слоятся звуки

 и расслаивают тени,

и мягкою улыбкой на губах

стираются воспоминанья эти.

Весь месяц убывающей Луны,

Сквозь ореол и крону спелых листьев -

Шуршанье ветра, шепот высоты

И теплый сон из выстуженной мысли

Слетают на рассыпанный ковер,

На войлок скатанной травы – сухой и ломкой.

А море, волнами взбегает на простор

И проступает тишиной и кромкой.

***

твои касания утром, два провода на стене,

когда ковыряешь обои старым большим гвоздем,

протыкая цветок возле зеленой чашечки и листка,

пока задернуты шторы и солнце не смотрит в камеру и зенит.

Утро начинается с частых горячих искр,

с лома в колене, с крестьянского сыра, уложенном на бисквит,

с чашечки кофе, в которой клубится мир,

с ложечки красного моря и вызревшего песка.

С твоих первых слов, не предназначенных для ушей,

когда проснулся внезапно мокрый как серая мышь

и полоска света отрезанная от дней

касается волоса возле сплетенных шей

журавлей и вытоптанного поля ромашки...

***

Дети сегодня куда прагматичнее и в чем-то куда лучше нас. Они лучше встроены в сегодняшний день и планируют свою жизнь как бы не с десяти лет. А я в десять защищал кошек, гонял на велике, убирал по дому и готовил на всех. И мне было пофиг на то. кем я стану. И в плане бабок, и в плане занятия на всю жизнь. Я был уверен, что не доживу до старости.

Я как Велимир Хлебников, гражданин вселенной и человек дождя. То, что сейчас происходит херово, как ни посмотри, но люди живут здесь и сейчас, у них есть и наши, и не наши. Когда бьют наших это плохо, а когда бьют не наших это немного жаль, что бьют плохо. Я их понимаю, они тоже хотят, чтобы вся эта хрень поскорее закончилась и настала счастливая жизнь. 

Только хрен там. Он посажен и растет. Его много, на всех хватит.

*

Губы на пальцах.

Холодные пальцы дня.

малыш, мне тебя не хватает,

кажись, я ревную тебя,

нахохлившись, на гнезде, не птица.

Знаешь, малыш, ревную

и чувствую холод в груди,

в остывшем камине остыли угли,

осыпались пеплом дни.

Моя остановка - двери,

твоя остановка  - окно,

стоны в моей голове как звери,

а образы как кино.

Это ненемцы пасут оленей.

Губы на пальцах.

Холодно.

И ветер гудит в проводах.

Кажись, я ревную тебя к этому городу,

и к каждой снежинке, остывающей на губах,

и к каждому слову, брошенному как кирпич,

кирпичи всегда прилетают в голову,

спрыгивая в темноту с покатых крыш...