Льюис о гениальности

Из писем Клайва Льюиса. О том, что гениальность текста - не бесспорное и далеко не главное достоинство. 

"Я прочитал или, вернее, перечитал один роман, а именно «Пенденнис». Как бы обрадовался Пдайтаберд * — и почему только мне не хватило милосердия перечитать его несколько лет назад? Сам не знаю, для чего решил перечитать его сейчас. Вероятно, причиной было смутное чувство, что пришло время подвергнуть Теккерея еще одному испытанию.

В целом эксперимент провалился. Я понимаю, заметьте, почему они используют такие слова, как «великий» и «гений», когда говорят о нем, чего мы никогда не говорим о Троллопе. Текст то и дело совершает прорыв к чему-то, что находится вне досягаемости для Троллопа. С одной стороны, декорации (хотя, конечно, у Теккерея есть только одна сцена — всегда летний вечер, английский сад, крики грачей) обладают своеобразной живописной глубиной, которой нет у Троллопа. Более того, у Теккерея есть внезапные «глубины» в совершенно ином смысле. В «Пенденнисе» есть одна глубоко второстепенная сцена, где вы встречаете маркиза Стейна и нескольких сопровождающих его капитанов и сутенеров в ложе театра. Это длится всего одну страницу или около того, но какой-то гнилостный, соленый, мочевой запах из преисподней почти сбивает вас с ног, и эта сцена явно обладает такой силой, которая совершенно недоступна Троллопу. Я не думаю, что эти фрагменты действительно улучшают книги Теккерея: я полагаю, они указывают на то, что мы подразумеваем под «гениальностью». И если вы из тех читателей, которые ценят гениальность, вы высоко оцените Теккерея.

Мой секрет в том, - не при дураках будет сказано, – что, по правде говоря, брат, _я не люблю гениев_. Мне очень нравятся некоторые вещи, на которые способен только гений: например, «Потерянный рай» и «Божественная комедия». Но мне нравятся именно _результаты_. Я гроша ломанного не дам за чувство (по-видимому, дорогое для очень многих), что я нахожусь в руках «великого человека» — ну, знаете; его ослепительная личность, его молниеносная энергия, странная сила его ума и все такое. Так что я определенно предпочитаю Троллопа — точнее, это перечитывание «Пенденниса» подтверждает мое давнее предпочтение. Без сомнения, Теккерей был гением, но Троллоп писал лучшие книги.

Все мои старые возражения против Теккерея остаются в силе. Помните, как вы сказали о Томасе Брауне в одном из ваших писем: «Было ли что-то, что он не любил?». Можно спросить прямо противоположное о Теккерее. Его ошибочно обвиняют в том, что он делает своих добродетельных женщин слишком добродетельными, но правда в том, что он не делает их достаточно добродетельными. Если он создает характер, который можно назвать «положительным», он всегда отыграется, сделав ее (это всегда женский персонаж) фанатичкой и идиоткой. Не кажется ли вам, что приход любой трущобы может породить полдюжины старух, таких же целомудренных и нежных, как Хелен Пенденнис, и в десять раз более милосердных и благоразумных?

Тем не менее, Мэйор заслуживает места в памяти. То же самое и Фокер — безусловно, наиболее удачный образ добродушного и вульгарного молодого пижона из всех существующих. Я не уверен насчет Костигана. В эпизодах о нем Теккерей слишком много смеется над такими вещами, как бедность и неправильное произношение. Затем, конечно, есть «стиль» — но кто, черт возьми, станет говорить о стиле в романе, пока не отчается по поводу всего остального"

* Pdaitabird – прозвище, которым братья Льюис называли своего отца

PS - Прошу простить меня за дилетантский перевод. Источник - "The collected lettres of C.S.Lewes", volume II, Lewes to his brother, June 14th 1932