Олень

Звезды в горошек – 

не крупный, не жемчуг, не в банке.

Люди в цветочек... раскидывают слова.

Ветер срывает листья и их шепелявый танец

Слышат деревья  и вздрагивают дрова.

Ты наклоняешься и совсем ничего не видишь,

Только свои отражения, плывущие по реке,

Ищешь латынь, но пока не освоишь идиш,

Идешь и болтаешь на придуманном языке.

Небо в алмазах, рассыпанных, где удобно,

Мимо свистят мгновения и на ниточках пауки,

Осень подробно рассматривает их столько

И тучи несет над поверхностью вдоль реки.

Крупно сияет Луна, порезанная на дольки,

Пахнет шафраном, но не хочется тишины,

И юные лютики сверкают глазами, только

Видно, как плечи отслаиваются от стены.

А ты говорил, что отражений твоих не  видно,

Испаряясь с зеркала вялых и длинных озёр,

Ты качаешь ветвями и тебе нифига не стыдно,

Выклевывать мандариновые корки из белых, налитых зёрн.

***

Быстрее день, быстрее и быстрее. А ночью холодно и, кажется, темно. Себя не видно. Видно, как скользит весь этот мир, куда-то наклонившись. Стремительный стремительно скользит. Не держит. Никого. Вообще - не держит. По краю не пройти, лишь по изнанке, а та пришита наспех - вкривь и вкось, лишь бы держалась. Ничего не держит! И рвется нить.

Я чувствую, как рвется. Слышу, слышу. Я слышу только, как шуршит листва под уходящими, скользящими шагами, ломая высохший пергамент тишины. Как стягивает кожу меж ушей на черепе, подтягивая вверх углы у рта. И кажется - мы так уже смеемся. Кто может.

Кто-то может. Не смешно, но суетно и как-то водевильно. Размашисто. Нелепо. Тяжело - вот этой, тянущейся, лиственной аллеей - гулять под ручку. Медленно, спокойно идти куда-то и шуршать листвой, топча ее звучащие осколки. Здесь каждый след становится трухой и осыпается, ссыпаясь по карманам.

Карманы - шире.

***

Чем жизнь грубей, тем мягче поцелуи.

Лист облетел. Лежит. Шуршит, как мышь.

В фанфары полным ртом дождь льет и ветер дует,

И к небу улетает сизый дым.

Цветной и горький, белый и прозрачный,

Висит пейзаж, прибитый к янтарю,

Протертый день и номер семизначный,

Как орден мужества, наколотый в зарю.

И все вокруг сияет позолотой,

Дубовый желудь, с шапкой набекрень,

Влетает в голову, и кажется, с чего-то,

Что ты пророс сквозь небо, как олень.