Интересно мне...

...кто-нибудь из присутствующих в эту книжицу заглядывал? 

Ой, не с того места. Я ж тут на трибуну вылезла. Мда. Страшно в последнее время хочется ора... орать... Ораторствовать?

Вот, я и того самого...

https://author.today/post/316698?c=16442009&th=16442009

Можно отмечаться с комментариями. Ток ругательски не ругайте, существо я нежное, впечатлительное, могу от испуга и шаблей рубануть...

А! И чтоб два раза не вставать, подхвачу флешмоб от Эльвиры Дартаньян. В честь дня водителя. Кстати, сегодня ещё и день тренера. В этом куске как раз есть и водители, и тренеры (папа мой, заслуженный тренер СССР по классической борьбе), и всё это как раз из книжицы этой, про 95-й год – во как всё в строку!

Итак...

Сзади грохнуло и свистнуло совсем близко. Ах ты ж бля... Ещё и подъём начинается...

– Стоять!

Да хер вам!

О! Аптека!!!

Я так живо вспомнила тяжёлую задвижку на её двери, что прочие мысли вылетели из головы.

Дверь аптеки по причине жары была подпёрта круглым булыжником – для проветривания. Я пинанула по булдыгану и рванула дверь на себя, успев увидеть перекошенную рожу буквально в полутора метрах. Закрыть!

В аптеке никого не было. Слава Богу!

– Девушка, вы что д...

С улицы грохнуло, и толстое оконное стекло разлетелось тучей осколков.

Аптекарша завизжала и побежала внутрь помещения.

Дебилы, бля! Всё равно же там решётки! Давно уж от наркоманов поставлено.

– Выходи, сука!

Спешу и падаю.

Я на карачках заползла за аптечную стойку и побежала по коридору за аптекаршей. И правильно сделала! Потому что она выскочила на улицу, а чёрный выход на распашку бросила.

– Вон дверь! – так, этот голос я уже узнаю́.

Я захлопнула гулкую железную вороти́ну и задвинула засов из гнутой арматурины. И вздрогнула от удара, почти одномоментного с запиранием засова.

– Открывай, бл*дь! – и ещё куча звёздочек для связки, – Не откроешь, сожжём тебя нахер!

Вот тут меня затрясло. Телефон! В аптеке телефон должен быть! Не в складской комнате, точно. Я же слышала как-то, совсем рядом с кассой звонил.

Я метнулась по коридору назад. Сожгут ведь, твари, не задумаются. Сколько раз такое было... Так. А теперь на четвереньки и за стойкой. Вон он, телефон! На самом, блин, виду!

Я проползла в комнатку и толкнула дверь ногой, надеясь, что меня не увидят.

Зря.

– Вон она! Дверь закрыла!

Я торопливо стянула телефон на пол и спряталась за здоровенный железный холодильник, насколько про́вода хватило.

Как там? Двести сорок – двести сорок?

Снаружи загрохотало, и в тонкой межкомнатной двери появилось несколько пугающе-чёрных дырок.

Гудок. Гудок. Гудок. Дава-а-ай!!!

– А-алё! – голос отца был весёлым.

– Папа! – грохнуло уже ближе ко мне, зазвенело стекло. Господи, а в этой-то комнате решётки есть??? Судя по матам, есть!

– Доча, – тон сменился на подозрительный, – ты что там, ремонт затеяла?

Я поняла, что окна в подсобку уже разбиты, и сейчас эти уроды высматривают, где я – и зашептала:

– Пап, меня сейчас убьют!

– Ты где?!

– Аптека в кирпичном доме рядом с нами, помнишь?

– Не выход...

Звук пропал. Совсем. Провод отрезали, суки.

Я забилась поглубже в угол.

За окнами ругались и бормотали. Судя по голосам, четверо. Спорили, сразу жечь или сбегать за болгаркой. По очереди орали мне и угрожали. Я сидела как мышка, подозревая, что как только дёрнусь к двери... Дальше думать не хотелось.

На стене висели круглые белые часы, и минутная стрелка медленно-медленно ползла от цифры два к цифре три. Восемь минут второго. Никого не стесняются, твари.

Сердце тяжело колотилось прямо в горле.

Ну что, Оля, решила что самая хитрая? Прошаренная типа? Вот он тебе, капитализм с нечеловеческим лицом.

Между тем в соседнем помещении что-то грохнуло и разбилось. А потом запахло горелым. Решились-таки. Лад-но, пока до меня дойдёт, это время. Пластика тут пока немного, сразу не угорю. А в моей комнатушке на полу кафель, столы железные.

Продержусь?

Сквозь дыры в двери начал просачиваться неприятно-сизый дым. Сильнее станет, подолом лицо замотаю. Жаль, намочить нечем. Раковина далеко, в противоположном вон углу. Если только уж когда совсем задымит, чтоб меня не видно стало.

С заднего входа завыла болгарка. Мнения разделились, что ли? Интересно, сколько минут надо, чтобы стальную дверь выпилить?

Папа успел быстрее.

Я не видела. По звуку поняла, что подлетели несколько машин, остановились со свистом, сразу стало шумно, причём со всех сторон.

Кто только не орал.

Грохотало.

Я сидела, как пришитая. Не хватало ещё в последний момент пулю выхватить.

Потом завыла сирена. Жильцы пожарную вызвали!

И всё-таки ментов. Вон ещё одна воет, по-другому.

Сквозь расхлёстанные окна начала извергаться Ниагара. Я подумала и встала. Чёт не хочется сегодня быть лебедем*.

*«Фи, графиня!
Голой жопой в холодную воду!»
/поручик Ржевский

Гулко грохнула железная дверь заднего хода, по коридору затопали шаги.

– Доча?!!

– Папа, я тут!!! – вот теперь я побежала.

Такого бешеного лица я у него никогда не видела. Ой, как я ревела, товарищи...

– Э! Мужики! Дверь откройте! – в окно заглядывал пожарный.