"Небесный взгляд", отрывок из третьей главы.

 - Итак, история возникновения Армии духов... — Даниэль явно был рад возможности прочесть ответную лекцию. Он прочистил горло, снял очки, протер их, водрузил обратно на нос. Ричи усмехнулся, глядя на него. Историю эту он приблизительно знал, но еще раз послушать было интересно. — Колонизировав Ортунгу около пятисот лет назад, войска королевства Делис под корень истребили коренное население. Потом они спохватились, что работать на плантациях некому, и стали завозить на остров черных невольников из стран Мганы. Через сто лет рабов на острове уже было больше, чем делисийцев. У них были собственные верования, которые они привезли с собой с родины, а на Ортунге эти верования, включив в себя некоторые догматы и ритуалы церкви колонизаторов, стали собственно религией мистэри. Ее последователи верят не в единого Бога, как мы, а в пантеон духов, и она делится на два течения — Белую и Черную мистэри.

— Стой, — перебил Карлито. — Ты же раньше говорил — белая и красная! Черная откуда взялась?

— Речь шла о лоа. А мы сейчас говорим о религии ортунгайцев. Потерпи, я постараюсь объяснить понятнее. Итак, Белое течение — это, можно сказать, лицо ортунгайской мистэри, ее официальная религия. В ней почитаются духи светлого начала — духи добра, процветания, мира, света, любви, урожая, и так далее. Им приносят жертвы из зерна, фруктов и цветов и называют как родителей, папами и мамами. Например, духа света зовут Папа Пье. А себя белые мистэриане называют, соответственно, детьми. Они в основном пацифисты, много времени уделяют музыке, песням и курению травки. — Даниэль усмехнулся. — Они верят, что после смерти они сами становятся духами и возвращаются на прародину — в Мгану. Это, по их представлениям, нечто вроде нашего рая. Да... Черная мистэри — полная противоположность Белой, но эти две конфессии прекрасно уживаются друг с другом. Ну, знаешь...

— День и ночь, свет и темнота. Части одного целого. — подсказал Ричи. Даниэль ткнул в него пальцем:

— Точно. В Черной мистэри почитаются духи смерти, насилия и, в противовес духам высокой любви из пантеона Белой, распутства, можно так сказать. Их называют уже не папами и мамами, а хозяевами и хозяйками...

— А те, кто в них верят — слуги?

— Молодец, Карлос, все правильно. Слуги. Они приносят в жертву духам цыплят, черных кошек, коз. И вражеских солдат, попавших к ним в руки.

— Это я знаю, — снова перебил Карлито. — Когда в новостях говорят, что на Кото солдаты пропадают без вести, ясно что это они их... крадут и режут.

Даниэль серьезно кивнул.

— Да, к сожалению.

— А главный дух у них — Хозяин Снов, да? Я про него вроде слышал.

— Не совсем верно. Этого духа зовут Хозяин-Сон. Имеется в виду смерть, а не то, что он насылает кошмары на людей. Сон — аллюзия смерти. Доктора-шаманы Черной мистэри, кстати, своим внешним видом подражают ему. Этот ваш доктор Шанго из «Лоа», как он одет?

— Черный фрак, только рубашки под ним нет, черные брюки, цилиндр... стал перечислять Ричи.

— Темные очки, белые перчатки, трость и сигара, так? И белый грим в виде черепа. Все правильно. Так в представлении черных мистэриан выглядит Хозяин-Сон. Еще есть Хозяин Крови, дух войны и насилия. Многие в армии Ортунги, кстати, его последователи. И третий дух — Хозяйка Дезирэ, дух примитивного желания. Есть еще много других — дух обжорства, например, но эти трое — главные в пантеоне Черной мистэри. После смерти их слуги не возвращаются в Мгану, как верят белые мистэриане. Те, кто поклоняются Хозяину-Сну, уходят в Большой Сон, как они это называют. В их представлении загробная жизнь — это вечность приятных сновидений. Души слуг Хозяина Крови остаются в нашем мире, вселяются в тела людей и подстрекают их к ссорам и насилию. Также считается, что они присутствуют на полях сражений и любуются боем. Души тех, кто почитал Хозяйку Дезирэ, тоже вселяются в тела живых, но не для того, чтобы подбивать к убийству, естественно, а, вы понимаете...

— С этого момента подробней, пожалуйста! — с ухмылкой потребовал Карлито.

Ричи двинул его в бок локтем и расхохотался. Рассмеялся и слегка смущенный Даниэль.

— До кассы скоро дойдем, — заметил он. — Так что постараюсь покороче. Итак, как все это связано с Армией духов? Черные рабы бежали с плантаций в джунгли, сбивались в отряды и нападали на поместья своих бывших хозяев-делисийцев. Такое вот движение сопротивления. Постепенно эти отряды стали взаимодействовать между собой, и в конце концов образовалась партизанская армия. Во главе отрядов часто стояли эти самые доктора — шаманы Черной мистэри, кто-то из них впервые употребил название Армия духов. Было два или три крупных восстания, однажды лоа Армии даже осадили Бирлем, но с материка прислали подкрепления и они были разбиты. В основном же велась партизанская война. Затем была компания Делис и Великого Содружества против Северной Империи, так называемая война за колонии. Империя победила, и Ортунга стала ее протекторатом. Для Армии духов это мало что значило. Ее лидеры хотели, чтобы белые колонизаторы убрались с острова, и им было все равно кого резать — плантаторов-делисийцев или североимперских чиновников. Партизанская война продолжалась, с разной интенсивностью, конечно, до наших дней. То есть до того момента, когда Империя эвакуировала поселенцев и убрала с Ортунги свой гарнизон. И началась снова после того, как ортунгайские коммандос убили королевскую семью, а мы захватили Кото.

Еще во времена колонии, в самом начале восстания, Армия духов делилась на белые и красные лоа. Белый — цвет Хозяина-Сна, цвет мертвых костей, а красный считается атрибутом Хозяина Крови. Их почитатели в основном и составляли ядро Армии духов, собираясь в отряды-лоа. Бойцы белых лоа рисовали на лице череп, а красных — разводы на щеках. Почитатели духов поменьше вливались в их ряды. Были еще и зеленые лоа, в них входили культисты Хозяина Гедэ, духа-покровителя животных. Но их почти сразу же и очень легко перебили делисийцы, потому что они шли в бой безоружными. И еще лоа Хозяйки Дезирэ...

— Суки психованные, — неожиданно сказал стоящий сзади них усатый толстяк лет сорока и со злостью плюнул на землю. — Извиняюсь, конечно, что при детях, но ты этих чокнутых баб упомянул...

— Простите? — Даниэль повернулся к нему, подняв брови.

— Прощаю, — буркнул толстяк. — Я тут слушал... интересно ты все расписываешь. Студент, что ли, историю учишь?

— Учил, — улыбнулся тот. — Сейчас в библиотеке работаю, кое-чего из книг набрался.

— «Из книг»... А я на Кото два года на сверхсрочной оттрубил, сам все видел. И белых, и красных, и этих, лоа Дезирэ. На базе у нас одна такая работала, на кухне посудомойкой. Девчонка лет двадцати так, мордашка симпатичная, и вообще... есть за что ухватиться. Весь день трещит без перерыва, улыбается, песенки поет. Наши все ее любили. А она, тварь, в один прекрасный день какой-то отравы во все кастрюли насыпала во время обеда. Мне-то повезло, я как раз в городе в патруле был, паек с собой взял. Сто пятьдесят человек потравилось и там же, в столовке... врач из санчасти прибежать не успел, как все померли.