"Небесный взгляд", отрывок из четвертой главы.

Взвизгнув тормозами, возле него остановился серый фургон. Боковая дверь отъехала в сторону, выпрыгнувший на дорогу человек схватил Ричи и рывком развернул спиной к себе. Школьный рюкзак, который он нес на плече, упал в пыль. Через секунду вокруг горла обвилась рука, не давая возможности закричать, и человек потащил его обратно, в фургон. Ошеломленный и задыхающийся, Ричи услышал откуда-то издалека испуганные крики друзей; он отчаянно пытался вырваться или хотя бы ослабить хватку на горле, но ничего не получалось. В отчаянии он вспомнил один из приемов, которым когда-то учил его дядя Антонио, и ударил ногой назад, метя в коленную чашечку, но нападающий как будто ожидал этого — он отвел ногу в сторону и еще сильнее сжал локтевым сгибом горло Ричи. Через мгновение он уже лежал на полу фургона, скорчившись и пытаясь вдохнуть хоть немного воздуха; дверь захлопнулась и машина рванула с места.

— Тихо. Не двигайся. Не ори. — раздался властный голос у самого уха. Он судорожно втянул в себя воздух. Двигаться явно вышло бы себе дороже, а орать бесполезно — окна фургона были закрыты, а сам он мчался по шоссе к выезду из города. Ричи кивнул. — Молодец. Руки за спину, живо.

Он подчинился и почувствовал, как запястья стянули пластиковые наручники.

— Ты — Рикардо Диего Мендес. — сказал голос, больше утвердительно, чем вопросительно.

— Д-да, — выдавил он и закашлялся. Горло пересохло и все еще болело от захвата. Кто-то другой, Ричи его не видел (сейчас он вообще мог любоваться только стеной фургона и двумя парами чьих-то ног в одинаковых армейских ботинках.), произнес " Взяли. Да, он. Подтвердил«, затем послышался треск статики и еще один голос пробормотал в ответ что-то неразборчивое.

Чья-то рука взяла его за волосы и откинула голову назад, а в губы ткнулось горлышко бутылки. Ричи попытался увернуться.

— Это минералка, парень. Никто тебя травить не собирается. Пей.

В бутылке действительно оказалась минеральная вода. После нескольких глотков рука, державшая его за волосы, разжалась, и он ткнулся щекой в подрагивающий пол фургона

— Хорошо. Теперь лежи смирно и молчи.

Ошеломленный и испуганный, Ричи только сейчас понял, что все это время с ним говорили по-парадиански, и что похитители — не террористы из Армии духов, как он решил вначале, вспомнив события в столице. Значит, перерезать горло, принося в жертву какому-нибудь Хозяину, ему не будут... Наверное, обычные уголовники, теперь потребуют у родителей выкуп. Надо же было так вляпаться!

Минуты через две, набравшись храбрости, он спросил:

— Простите... Вам нужны деньги, так? — и осекся. Дыхание перехватило от довольно сильного пинка в бок.

— Тебе сказали заткнуться.

— Энрике! — прикрикнул на ударившего обладатель властного голоса. — Парень, я серьезно. Молчи.

Ричи замолчал.

Поездка продолжалась минут двадцать. В последние из них фургон часто сворачивал, петлял, и наконец остановился. Ричи поставили на ноги и, взяв за шиворот, вывели наружу. Он успел сообразить, что находится в заброшенной складской зоне неподалеку от Сан-Селестино, раньше принадлежавшей разорившейся компании по экспорту фруктов — кругом возвышались длинные дощатые строения, покрытые выгоревшей краской. У раскрытых дверей одного из таких и остановился фургон.

— Давай внутрь, шевелись.

Его толкнули в спину и он, споткнувшись и еле удержавшись на ногах, оказался в большом, заставленном деревянными ящиками помещении. Все еще ощущался едва различимый запах апельсинов; полумрак склада рассеивали лучи уже начавшего катиться к закату солнца, пробивающиеся в щели между досками.