О вагантах и трех видах поэтов

Перечитывая переводы вагантской поэзии академика М. Л. Гаспарова, захотела послушать немного музыки по мотивам. Выяснилось, что переводов той же In taberna на сегодняшний день существует несколько, причем многие из них очень вольные. Сравнивать было весело и поучительно.

В своей статье к сборнику переводов Гаспаров задает один прекрасный вопрос, цитирую: «...в вагантской стихотворной продукции есть одна особенность, которой этот переводной сборник не может, да и не пытается передать. Это — ее однообразие, стандартность, серийность. Если в нашей книге напечатана одна-две пасторали или песни о красавице, или песни о весне, или песни о хищных прелатах, то в подлинных средневековых сборниках за каждой из них стоит десяток, если не десятки подобных ей, разрабатывающих те же сюжеты, образы, мотивы, но всякий раз в других словах, в других метрах, в других эпитетах и сравнениях. Это не переделки, а подражания, это не «порча текста», а творческое соревнование. Если бы ваганты были пассивными потребителями чужих созданий, то они ограничивались бы изменениями в готовых песнях, заменами не нравящихся строф на лучшие (или худшие), созданием сокращенных и распространенных вариантов. Но тогда бы не было той массы подражаний, той массы попыток пересказать «то же самое своими словами», которая так характерна для средневековой латинской лирики. Мы сказали, что в массе школяров, зубривших античных классиков и в виде обязательного упражнения слаживавших собственные вирши, были сотни таких, которые делали это по горькой обязанности, десятки таких, которые делали это со вкусом и удовольствием, соревнуясь с заданными образцами, и единицы таких, которые находили в этом свое призвание и сами творили новые образцы. Представим себе, что это отношение к поэзии они вынесли и за стены школы, перенесли его со стихов для учителей-латинистов на стихи и песни для самих себя. И мы легко вообразим, что из сотен выходили те подголоски, которые запоминали и переписывали готовые песни, коверкая их подчас каждый на свой лад, из десятков — те стихотворцы средней руки, чьим однообразным творчеством — пастораль за пасторалью, веснянка за веснянкой, сатира за сатирой — заполнена подавляющая часть средневековых стихотворных рукописей, а из единиц — такие фигуры, как Примас Орлеанский, Архипиита или Вальтер Шатильонский. Но разве только для вагантской поэзии характерна такая картина и разве не в каждую эпоху поэтической культуры мы найдем среди творцов и потребителей поэзии то же самые три слоя участников литературного процесса?«

И академик совершенно прав — в каждой эпохе всегда были эти три вида поэтов, то есть «горемыки» (низ), «рифмоплеты» (середина) и «творцы» (верх). Однако наша эпоха выпадает из этой формулы. Почему?

Все просто, как дважды два, и уже сказано выше. Дело в том, что для появления как рифмоплетов, так и творцов, современные школяры должны массово читать и слагать стихи. Это как с садом — если вы не засеваете участок вовремя, не удобряете его и не поливаете, он зарастает сорняками до состояния «железной земли».

Что же происходит в обычной школе сейчас? Стихи если и читают, то мало, если заучивают, то с великим трудом, а чтобы сочинять стихи... такое упражнение дается в редких случаях и то, если учитель ведет класс с углубленным изучением словесности и очень старается приохотить ребят к подобному занятию. О регулярном стихосложении, тем более на неродном языке, и речи нет. Программа на это не рассчитана.

Иначе говоря, умение, необходимое для полноценного формирования как мысли, так и речи (об этом настойчиво говорят все классики!), практически стерто из обихода. И казалось бы, ну что тут такого? Пустяки эти стихи. Лирика зряшная. Вот математика — да, информатика — да... физика, химия, биология, экономика — все это полезно.

Но предвижу день, когда вырастут нынешние дети, заглянут в учебники своих детей и схватятся за головы, ибо там стихов не будет и в помине. Пойдут слушать песни — и ужаснутся, ибо настоящих поэтов там не останется. Разве что на деревни надежда, если не вымрут, там за семейным хорошим застольем песни поют старинные, проверенные, о морозах ивановичах и влюбленных красавицах по-над речкою. Так что как минимум «рифмоплеты» подрасти кое-как, кое-где смогут. Уж не знаю, как там «творцы» отыщутся. Если только чудом.

А впрочем, Кассандра из меня, как из Папы Римского пресловутый вагант, и надежда на то, что такое предсказание не сбудется, живее всех живых.

Что еще почитать по теме: