Палец

На излучине ручья от воды потянуло холодком. Таким знакомым холодком с привкусом хорошо наточенный стали. И прежде, чем Тигиль понял истинный смысл своего путешествия, капризный голос рявкнул откуда-то из-за спины и справа. 

- Ах вот ты где! Мерзавец! Сбежать решил? От меня не сбежишь.

Тигиль резко отпрыгнул, оказавшись по щиколотку в воде, и только тогда обернулся. Сидящая на березе краснопелка увидела на лице юного дружинника обреченный ужас и поспешила перелететь на ветку подальше. 

Было уже довольно темно, но Тигиль хорошо разглядел невысокого, костлявого человека в фиолетовом балахоне и в кожаных сандалиях. Реденькая бородка на этом жутком существе росла черными и седыми клочьями, тонкий нос клонился набок, а выпученные водянистые глаза как бы смотрели в разные стороны, стараясь охватить взглядом как можно больше пространства. Но куда страшнее рожи была его единственная рука. Она не была ни левой, ни правой. Она росла прямо из центра груди. Сейчас рука небрежно покоилась на поясе, зацепившись большим пальцем за гарду широкого меча…

Глори Бушкен… Да чтоб его! Тигиль замер ни жив ни мертв, продумывая варианты побега. 

- Мастер мечей, значит?! – издевательски проскрипел Глори Бушкен, делая два шага вперед. – Так они теперь тебя называют? Скажи это, сопляк! Скажи! ДА, Я МАСТЕР МЕЧЕЙ, И ВСЕ ВОКРУГ ДОЛЖНЫ ОБРАЩАТЬСЯ КО МНЕ НА ВЫ! 

Тигиль стоял, сомкнув губы и отчаянно раздувая крылья своего чуткого носа. Бежать или признаваться? Ни одно из решений не было спасительным… 

- Мастеееер, – повторил Глори Бушкен, приближаясь к Тигилю мелкими полушажками. – Маааааааааааааастер, мааааааааастер!

Скачком оказавшись на одном колене, он протянул из центра груди ладонью вверх свою единственную руку в сторону Тигилевых штанов, отвратно шевеля пальцами, как будто стремясь схватить парня за причинное место.

Тигиль с омерзением отпрянул.

- Стальные бубенцы у мастера должны быть, - вставая и принимая совершенно торжественный вид, кивнул Глори Бушкен.

- Учитель, - промямлил Тигиль, пытаясь выйти на контакт. – Вы неправильно поняли. Я…

- Неблагодарная свинья, однако! - передразнил Бушкен с яростью и ненавистью. – Ты вёл себя как мастер, не имея к тому никаких оснований...  Жалкий деревенский выскочка… Позорище всему клану… 

- Учитель... - всхлипнул Тигиль.

- Ты нам не подходишь! - ревел старикашка. - Гордыня - грех. А глупая гордыня опаснее небесного огня! 

- Я не мастер! Не мастер я! – теряя всякое достоинство  воскликнул Тигиль. – Я просто помогаю своим... помогаю хоть что-то уметь... помогаю! Они же ничего не умеют... - его голос сорвался на плач.

- А ты значицооо, умеешь? Смотрите-ка! Каков красавчик…  -  отвратительно елейно просипел Бушкен и, переходя на полный звериной ярости и ненависти тон, пророкотал: - Вот мы сейчас и посмотрим!

Одним молниеносным движением Бушкен обнажил меч. Почти синхронно Тигиль выхватил свою полностью бесполезную дубинку, только чтобы увидеть, как она слетает, перерубленная у рукояти, а вместе с ней отлетает в траву один из его пальцев. 

Тигиль заорал от ужаса, от внезапной адской боли, и от вида хлынувшей крови. Он отбросил рукоятку дубинки и метнулся прочь - в ручей. По всей видимости, рассчитывая смыться от Бушкена, как привык в детстве - на юрких беспечных ногах, когда он был легок и душой и телом… 

Однако с последней встречи с мастером мечей Тигиль заметно подрос и окреп, побывал в разгромленном ведьмами Допле, походил в каторжной петле, потаскал тяжелые бревна, научился укладывать на спинку девушку и требовать от друзей ответа… 

Груз полученного опыта и полыхающая боль на месте отрубленного мизинца не дали ему убежать далеко. Нога скользнула по илистому дну, и Тигиль плюхнулся животом в воду.Глубина в этой части ручья была совсем ни о чём, но её хватило чтобы моментально вымокнуть до белья. Слезы от обиды и боли хлынули из глаз Тигиля. 

Проклятый Бушкен, откуда он взялся? Зачем не даёт покоя славному деревенскому парню, сыну кузнеца, верному слуге Отечества?

- Жалкая человекообразная крыса!!!   - гнусная бороденка Бушкена склонилась почти к самому Тигилеву лицу. Хоть это и не представлялось возможным...  Бушкен все еще стоял далеко на берегу, в том же самом месте. Он только лишь наклонился. Но паскудная его физиономия перекрыла Тигилю Талески полмира, и Тигиль увидел, как круглая, бледная луна выползает из просветов облаков прямо над макушкой проклятого старика, покачиваясь, точно бумажный фонарь на проволоке. - Тупой недоросток! - шипел Бушкен. - Перестань плескаться в ванночке своих иллюзий. Эти олухи сдохнут так же, как сейчас сдохнешь ты. Сдохнут, потому что тоже возомнят… Вылазь оттудова! Живо!

Тигиль мотнул головой, сбрасывая с лица прилипшие длинные волосы, и Бушкен снова отдалился. 

Ступая по берегу, плавно как кот, Бушкен зачерпнул сандалиями комья земли и резким движением швырнул их Тигилю прямо в лоб. Безошибочно и точно. И снова и снова! Вместе с комьями земли полетели мелкие камушки. Один из них оцарапал Тигилю скулу, другой пребольно стукнул его по лбу.

- Вылезай, мерзавец..., - клокотал Бушкен. – Вылезай, жалкий трус. Не достоин ты жизни, не достоин и славной смерти. Я освежую тебя как суслика, зажарю на костре и сожру, а потом опорожнюсь под кустом бузины! Слышишь, убожество?!? Вот так я и сделаю!!! Да!!! Это единственное, чего ты достоин…

И вновь, и вновь, и вновь... бросок за броском. Тигиль пытался увернуться, отползти, закрыть голову руками, даже нырнуть в это мелководье, больше похожее на лужу. Комья земли продолжали прилетать прямо в лоб, в лицо, в челюсть. Безошибочно метко, точно сама земля поворачивала мастера мячей Глори Бушкена на нужную точку для точного удара.

 Комья земли продолжали прилетать прямо в лоб, в лицо, в челюсть, точно сама земля подло поворачивала его под эти удары. 

- Вы только подумайте каков трус! - презрительно прогнусавил Бушкен. - Умереть он не желает, видите ли! Ну ладно! Я сам к тебе приду! 

Сделав несколько шагов, он нерешительно застыл перед кромкой воды, потоптался, а потом, вдруг, сгруппировался и взвился в нечеловеческом прыжке - взлетел и над ручьем, и над лесом. 

 В верхней точке этого невообразимого прыжка, - Тигиль смотрел, как завороженный, открыв рот в ужасе и почтении, - Бушкен перевернулся в воздухе, а после переворота с ошеломительной скоростью понесся на Тигиля, выставив сверкающее в лунном свете острие своего клинка.

 Тигиль завопил! Внутри себя, совершенно безмолвно, потому что от страха у него язык прилип к небу. Так безмолвно вопят от ужаса звери, чувствуя скорый неизбежный конец. Смелые и глупые - вопят, трусливые и умные - вопят и удирают. Вот и Тигиль сумел собраться и, пробуксовывая склизкое дно сапогами, сильным рывком вырваться из ручья и, сначала на четвереньках, а потом на ногах, петляя как заяц, с переворотами, подскоками и перекатами ломануть в лес - в гущу, в тень, в тьму, под защиту матушки природы….

Позади него раскатисто хохотал приземлившийся в ручей Бушкен, свистел, улюлюкал и швырял вдогонку камни.

Но Тигиль бежал, не оглядываясь. Мчал через лес, не разбирая дороги. Только бы не поскользнуться на каком-нибудь булыжнике, только бы не загреметь под ноги этому существу, потому что в искренности намерений Бушкена Тигиль не сомневался.

(черновик проды)