Тест Бехдель

Вспомнил про такую забаву прогрессивной современности, как «тест Бекдел», он же «тест Бехдель», по которому можно (и, как принято ныне считать — нужно) прогонять разный контент на предмет представленности в нем женщин как личностей, а не как приложения к мужику. У него три критерия:

— в тексте (фильме, комиксе) имеются не меньше двух поименно названных женских персонажа;

— как минимум одна сцена, в которой они говорят друг с другом;

— тема этого разговора не должна касаться мужчин.

Собственно, мне по барабану, что там прогрессивная общественность будет думать о моей писанине в случае ее утечки в сегмент широко известного и употребляемого контента (и здесь я в придонном слое, и сырный паблик мой — достаточно камерное сообщество, и контент его не интересует и сотни дееспособных индивидов). Но стало любопытно самому: я, в общем-то, сам не сторонник мнения, подразумевающего показ женских персонажей лишь там, где без них не обойтись.

Заранее: первый критерий содержит всё, мною написанное. Второй — всё, кроме Z-z-zелени (по понятной причине, именуемой «место действия»). С третьим, конечно, уже намного интереснее, вот давайте им и займемся.

И еще заранее: не все из упомянутых работ представлены в общем доступе на АТ. Но если вы давно знаете меня как автора, то обо всех или почти всех из них, несомненно, слышали, а может, даже и читали. То, что здесь есть, можно увидеть по встроенным в текст линкам.

Начну с ЛКВ:

— «Сиреневое облако»: провал. По той простой причине, что лицом появляется лишь одна женщина — Юлия Камелина. Флэшбеки с участием Иветты тоже не меняют ситуацию, разговор-то разнополый. В поздних редакциях 2018 и 2022 годов имелась сцена с разговором сестер Камелиных, но он был о Сотовкине. MDPG по имени Мелисса, как нетрудно догадаться, вовсе не в счет.

— «Год совы»: провал. Все разговоры с участием женщин в опубликованной на АТ редакции 2022 года — разнополые, за исключением собеседования в последней главе, однако имени кадровички не называется. Сцену с подругами в кафе из 14 главы я выкинул после разноса её Натальей Царевой, в свое время популярно объяснившей, что женщины в харчевне будут разговаривать о чем угодно и как угодно, только не так и не о том.

— «Возьми с собой время»: условное прохождение (сцена разговоры Иветты и Даны об аренде половины дома на Подгорной). Условное потому, что Дана в этой ситуации оказывается по вине мужчин.

— «Незажженная свеча»: провал. Даже несмотря на то, что именно на эту писанину приходится пик увлечения Иветты радикальным феминизмом (да, было и такое) — раз, и что в ней фигурируют разговоры Юлии Камелиной и Аллы Терновой о навязчивых сновидениях последней — два: Тернова пошла со своей бедой к Камелиной из-за уклонения сожителя от участии в решении ее проблем. А Камелина еще и послала ее к штанам по фамилии Сотовкин. Когда Дана арендует уже другую квартиру, получает от хозяйки предупреждение: никакого мужла в доме.

— «Был месяц март»: условное прохождение. В первой главе — вполне себе именованные женские персонажи ведут увлекательный разбор статьи в газете. Автор статьи — мужчина, поэтому прохождение условное.

— «Комната гнева»: условное прохождение. Разговор фигурирует (глава 8), тема нейтральна, но съезжает на мужчину после получения известия о смерти оного одной из собеседниц.

Всякие сбоку припёки:

— «Z-z-zелень»: провал. Вот если бы тест вывернули наизнанку, тогда бы прохождение было гарантированным, потому что армия-с. Да какой там тест, здесь даже многократно упоминаемая и вспоминаемая Иветта претендует на статус MDPG.

— «В Керыле до минус девятнадцати»: провал. Чисто женских разговоров там навалом, но мужики сквозят там и сям. Хотя, если вспомнить, что когда Юлия перелезла из автобуса в «Весту» сестрицы, ее хоть сколько-нибудь интересовал всего один предмет мужского рода, фаянсовый и на букву У...

— «День рождения Иветты»: провал. ВСЕ события посвящены одной женщине, и единственная сцена, где она появляется живьем, а не в воспоминаниях, дана через мужскую голову.

Внецикловое:

— «Вержская резьба»: технически обусловленный провал. В книге всего один фокальный персонаж, не страдающий вуайеризмом, и отсутствует «летающая камера». Всё связанное с женщинами, что содержится в тексте, так или иначе прошло через его мужицкую голову.

— «Я хотел увидеть пепел»: условное прохождение. Разговор есть, но он о родственниках мужского пола (о воспитании сына, если точнее).

— «Портрет в тонах майской метели»: прохождение. Некоторое заметное невооруженным глазом количество трёпа Полины и Яны о литературе, написанной женщинами про женщин и для женщин, и соглашение о ее превосходстве в среднем качестве исполнения.

Впроцессники:

— «Верни мне боль!»: прохождение. Сцен с чисто женских мероприятий «Дома объятий» выходит несколько больше, чем планировалось изначально, и там есть как затрагивающие мужуков диалоги, так и не затрагивающие нисколько.

— «Середина июля»: технически обусловленный гарантированный провал — один фокальный персонаж-мужчина без «летающей камеры».

Закрытое недописанное:

— «Субботняя музыка»: возможное прохождение. Ибо, кроме одногруппниц и подруг Маргарина и компании, была еще Лера, которая могла привести в дом гостей женского пола и женские разговоры с ними разговаривать.

— «Нулевая субстанция»: провал, оба главных героя — мужчины, а персонажи игры никаких не касающихся их диалогов не ведут, по крайней мере, в кадре.

Огорчен ли я сам этим? Нисколько. Был ли я бы огорчен, обнаружив инвертированную ситуацию? Я бы был обрадован. Ибо соблюдается принцип справедливого разделения сфер: мальчики налево, девочки направо. Дядьки пишут о дядьках и показывают тёток через взор дядек; тётки, соответственно, о тётках и судят о дядьках по-тёткински. А иначе получается какая-то прелюдия к тому, что намедни в России запретили. И было бы странно, если бы авторы выжучивались с непременным соответствием такому, в общем-то, ничего не значащему моменту.

Если автору (и, в его представлении, соответственно — и читателю) нужны в тексте дамские диалоги, он и без всяких тестов их туда вставит и будет прав. А если не нужны, то не вставит. И опять будет прав.