Батальные сцены, войны внутри себя и немного о консультациях специалистов

Пока на сайте полыхало так, что зарево пожара увидели в соцсетях, я писала главу ко второму тому "Дракона". С работой над вторым томом вообще все весело - кроме написанных почти пяти сотен тысяч знаков, которые надо редактировать, осталось всего несколько сцен-глав - но зато самых ключевых. Поэтому к написанию каждой сбираюсь, как на Эверест без кислорода и шерпов. А та глава, которую закончила сегодня, она вообще особенная. В каком-то смысле с нее все и начиналось.

В свое время на мою неокрепшую подростковую психику оказала необратимое влияние батальная сцена из первых "Хроник Нарнии". Вот эта:

Влияние оказалось столь велико, что я до сих пор считаю ее лучшей батальной сценой Голливуда. И да, боевые котики сыграли в этом не последнюю роль.

Фильм я пересматривала многократно, а еще больше слушала саундрек. И когда в моей некудрявой головушке только начала зарождаться идея "Дракона", тогда же под эту музыку стала прорисовываться ключевая батальная сцена. Там все было эпично и кинематогрофично, хорошие войска побеждали плохие, а над ними гордо реял дракон. При этом даже тогда, в самом начале, я понимала, что написать эту сцену будет не просто. Где я, а где батальные сцены. Но книга была большая, а в процессе все росла и росла, видоизменялась и эволюционировала, и я все откладывала эту сцену. Я даже успела написать еще одну, не такую важную.

И поняла, что все фигня. Эта сцена была убога, шаблонна, тупа и примитивна. Она вызывала сомнения еще в процессе написания - есть у таких сцен какой-то особенный привкус, тихий шепоток за плечом: "Ла-а-а-ажа-а-а". И, в общем-то, очень хорошо, что я ту сцену написала. Так я поняла, что если и писать батальные сцены, то точно не так.

Потом утекло много воды, между делом я написала ЭВПЛ, и вернулась к "Дракону" спустя почти два года. За это время мой внутренний критик окончательно окреп в самостоятельную личность - однако писатель все еще пребывал в некоторой растерянности. И когда критик шипел, уже не шепотом, а громко и уверенно: "Ла-а-ажа-а-а!", писателю нечего было ему ответить. Потребовалось время, чтобы писатель тоже подрос. И вот тогда он пришел к критику и сказал совершенно уверенно: "Батальной сцены не будет". Критик аж чаем поперхнулся. "Как?! Она же у тебя была ключевой! Поворотный момент сюжета! Кульминация третьей части!" Писатель и бровью не повел. "Битва", - говорит, - "будет, никуда я ее не дел. А вот батальную сцену писать не буду. Потому что куда бегут лошадки и кто отступает, мне не интересно. Вообще дела до этого нет. И писать я про это не буду. А интересен мне человечек, который в этот момент сидит с разбитой-поломанной ногой и не может даже посмотреть на битву с городских стен. Он только слышит разговоры, слышит шум битвы. Но ничего не видит. И в своей собственной битве он на тот момент уже победил. Или проиграл. Смотря как посмотреть. Потому что мне интересны войны внутри себя. А в них никогда не бывает победителей и проигравших".

Критик послушал писателя, вытер лужу чая и махнул рукой, - мол, пиши.

И писатель написал. Только музыка для этой сцены была уже совершенно другая.

И критик посмотрел. И сказал, что вот это - хорошо.

Ну, ему, критику, так показалось.

Потом, впрочем, он вспомнил, что все-таки критик, и стал спрашивать автора про матчасть. Потому что войны внутри себя - это все хорошо, но как же заклепки?

Тогда писатель тыкнул ему в нос вот эту картинку:

В. Скумбриев. "Битва на стенах города". Компьютерная графика, RGB.

И сказал критику: "Спокойно! Я консультировался со специалистами!"

И вот на это критик уж точно не мог ничего возразить.