Каменная Вода. Фрагмент

Только чтобы убедить немногочисленных здесь товарищей и друзей в том, что Кошь покамест жива и даже периодами чипчипает по клавиатуре. Правда, чтобы реально выползать на сайт пока сил и времени нет... Увы.

Не самопиарЬ, ибо без ссылок, как обычно )

Последнее. Главка от лица Асианта Аширата Фриза. На прогулке с Иль-Наром попали в приключенице... 

Они быстро и тихо ступили в дом через тайный вход и пошли наверх по поющей лестнице. Ашират хорошо знал такие ходы – прочные, казалось, ступени, на самом деле не крепились к опорам, а лежали на тонких скрипучих дощечках – сверчках. Только наступи  - тут же запоёт, призывая ночного охранника! Потому нужно знать ту единственную точку на доске, где нога встанет сразу на балку лестницы, не нагружая сверчка. Вил шёл первым, уверенно шагая по ступеням, ставя ногу то в левый край, то в правый, а то перешагивая особо поющую доску. И приходилось со всем вниманием следить за ним, повторяя движение в движение. Он видел, что вил торопится, радуясь возможности послужить своему Дому уже будучи чужим невольником воды, но, при этом, останавливался сразу, как только слишком далеко вырывался вперёд от своего хайда. Это тоже радовало сердце. Из таких, почти незримых жестов, в походе и бою складывается благодарность. А ценить её Ашират умел. 

На третьем этаже вил осторожно, придерживая скрипучую планку над входом, приоткрыл дверь и, уверившись в тишине коридора, пошёл вперёд. Ашират последовал, привычно ощупывая на поясе гарроту. Будить великолепную асиль было делом недостойным, оттого требовалось оружие тихое. В конце концов, двое зрелых воинов легко справятся с юным безумцем, возжелавшем жену, которая ему не по плечу. Гаррота – это лишь возможность сделать это тихо и без больших ран. Проливать кровь юнца и ссориться из-за этого с каким-то из благих родов самритов не входило в его планы. 

Вил быстро пересёк коридор, тенью заскользил вдоль стены. Ашират пошёл по другой стороне. Так и приблизились к тёмному тупику. Оттуда дорога оставалась только к покоям асиль. Широкая плетёная из ивовых прутьев и тканей дверь красовалась завитками белых и красных лент. Свадебная дверь. Как манящий приз для страждущего жениха. А рядом и он сам. Только что перемахнувший через подоконник и теперь настороженно замерший, приникнув к полу, приклонив одно колено и внимательно вслушиваясь в звуки дома. 

Юноша был ещё того возраста, когда над губами стесняются пуха, а с щёк каждое утро соскребают островки невзрачной поросли, уродливо пятнающей лицо. Вытянувшийся уже в полный рост, но узкий и в плечах, и в талии, костистый и нескладный. Его тело было хорошо подготовлено ко взрослой жизни. Крепкость и упругость чувствовались в каждом движении. Но ещё требовалось время, чтобы на этот суровый костяк наросло довольно мяса, чтобы можно было красоваться телом, достойным благого. 

Мальчик, воистину мальчик! Возгордившийся и пришедший за тем, что и не могло ему принадлежать! Ашират усмехнулся. Понятно, почему в обычаях вилов было пороть за неудачное сватовство. Что ещё с такими мальчишками-то делать, чтобы отвадить гордецов от судьбы, что им не по плечу ещё?

Глянул на хараба. Тот едва приметно скользил вдоль стены. Беззвучно, незаметно. Будто тень сдвигается от бегущего по небосклону звездома. 

Бесшумно намотав петлю гарроты на руку, Ашират тоже стал придвигаться к чужаку. С вниманием разглядывал, понимая – загнанный в угол мальчишка может огрызаться не хуже матёрого воина. 

А мальчик явно торопился. Не выждал до нужного срока, поднялся, не приучив зрение. Огляделся, щурясь и ища путь дальше. И шагнул в сторону от украшенных дверей. Прямо навстречу застывшему в темноте Иль-Нару.

И воздух между ними ухнул от резких движений. 

Рывок Иль-Нара мальчишка принял сурово и быстро. И добротный бросок литого тела зрелого вила прошёл вхолостую. Он едва успел зацепиться за широкое запястье чужака и тем не дал и себе рухнуть и мальчишке успеть выхватить нож с бедра. 

Ашират же на миг замер. Техника, которой ответил юнец, была до боли знакомой. Шестой навык из алмазных песен! Работающий безотказно, но требующий высокой дисциплины. Вот так же, уходя в широкую стойку и сводя руки, учил это делать отец. В старом саду дворца благого рода асиантов Акыл. На пёстром ковре верблюжьей шерсти меж рядов жасминов. Под то насмешливыми, то одобрительными взглядами старших братьев, кричащих славу на каждый бросок. Учил, валяя сына по ковру при каждой ошибке и попрекая нежеланием и страхом расслабить колени. Но этот юноша, не глядя вступивший в бой с Иль-Наром, был безупречен в этом приёме. Шестой навык в его исполнении был словно писан кистью высшего каллиграфа! Изящный, стремительный и заполненный тысячей смыслов. 

Полно! Ребёнок ли вчерашний перед ними? 

Иль-Нар и юноша обменивались ударами, молчаливо сцепившись в бою. И хотя было видно, что матёрый вил сильнее, но суровый отпор, который дал мальчишка, показывал – он готов дорого продать свою свободу. И Ашират узнавал в мальчишке стать и пластику, равную тем, что воспитывают в сара-сынах Меккере. Его техника разительно отличалась от той, что являл Иль-Нар. 

Ашират выждал, пока Иль вынудит юношу повернуться к нему спиной. И, натянув струну, кинулся. Но почти неприметно дал слабину. Достаточную, чтобы умный и опытный ей воспользовался. Мальчик не обманул ожиданий – за миг до того, как струна могла бы впиться в шею, терзая гортань, он вскинул пальцы, защищая горло. Гарротой их прижало к телу, но дело своё они сделали. 

Ашират подтянул петлю, прижимая к себе юного вила. Тот ещё пытался освободиться. Но гаррота – оружие нечастое для благородных, не каждый и учится, как её избегать. Плохо только, что метаясь, мальчик мог повредить себе. 

Иль-Нар успел вовремя. Подшагнул и взялся за горло парнишки. Тот ещё с сипом попытался вдохнуть и защититься, выгибаясь в последней корчи напряжённого тела, но почти тут же начал оплывать, расслабляясь. 

Ашират осторожно подхватил его под плечи, поддерживая скольжение безвольного тела на пол. И жадно всмотрелся в бледное лицо мальчика, освещённое предутренним мягким светом из окна. Незнакомое, с правильными чертами, с застывшей маской равнодушия. 

А когда распрямился и поднял взгляд, то от увиденного пал на колено и уткнулся лицом в локоть, скрывая взгляд и внезапно охвативший трепет. 

Асиль стояла на пороге своей комнаты. Великолепная. Суровая. И почти обнажённая, как не пристало видеть женщину благого рода! В короткой серой тунике, едва прикрывающей торс! В ладони она терзала рукоять клинка. И взгляд её обещал жатву боли всем, пришедшим без зова к её свадебной двери.

Течёт, течёт Каменная Вода )))