"Гордая" - последнее слово о Сигрид Стуррода. История гордой женщины или королевской гордости?

По результатам последнего поединка проделана "работа над ошибками". Меня очень тронули рецензии Виктора Шипунова, Артёма Виноградова, Светланы Борисовой. С Виктором мы даже подискутировали в ретроспективе поединка. Были даны настолько дельные советы, что грех (непростительный) было не прислушаться. А так как горячка поединка всё ещё в крови, откладывать не стал, сразу и приступил к редактированию.

    Очень, на мой взгляд (точнее, и не на мой тоже) правильным оказалось замечание об отстранённости от всего контекста, разорванности, отрывочности образа хрониста Адама Бременского: он берёт перо - ваяет 3 части хроники, потом молча внимает епископу Мерзебургскому, для того чтобы спрятать остатки хроники в собственный сундук (для потомков). Теперь я бы и сам так не сделал: хроники пишут те же живые люди, а значит по-человечески реагируют на написанное, в которое воплощают конкретные мысли, желания и переживания (не гнушаясь и личных впечатлений - оценок). Живут и умирают вместе со своими героями перед и - после каждой главы. Так же я поступил и с хронистом Адамом, теперь каждая часть хроники имеет его авторское "обоснование", плавный переход от рассуждений писателя-хрониста к его творению. И ещё раз расставил, ранее не замеченные читателями акценты, чувствительно заострив их. Теперь II часть не смотрится вымученной и лишней, потому что во вступлении никто не заметил, что на столе Адама Бременского лежал свиток "Откровения Якоба Трирского о пребывании в Руссии во времена правления Вальдемара Крестителя», и это по его рассказу воспроизведена сцена на русском струге. Теперь имеется и соответствующий посыл от германского хрониста, предваряющий текст II части. И опять же, в переработанном варианте сцена пожара не смотрится как кульминационная: она лишь первое событие во всей истории Сигрид Гордой. Упоминание о нашей княгине Ольге Гордой (с проведением аналогии между этими женщинами) в настоящем варианте воспринимается более реальней и органичней. Будущая же судьба русского посольства полна трагическими предпосылками ( как по тексту хроники, так и по впечатлениям самого Адама Бременского). Не упущен момент-упоминание  и о будущем свиты Харальда Гренске. А причины гибели князя Всеволода устами Оскальда Гривы теперь звучат более убедительно.

     Единственно, в чём я не уверен на всё 100%, вариант разделения текста хроники и "откровений" самого Адама Бременского, когда сама хроника выделена курсивом. Часто видел подобный вариант подхода, когда пишут сами или читают, написанное кем-то или когда-то.

    На этом "страдания" заканчиваю и иду выкладывать "выстраданный" вариант "Гордой: