Стрелковое оружие русской армии. После Великой Войны.

Над полигоном стоял сплошной треск. Резкие частые хлопки отдельных выстрелов сливались в сплошной гул. Над огневым рубежом в воздухе витал резкий аромат сгоревшего пороха. Группа мужчин в форме остановилась около одной из позиций. Доклад, руководившего отстрелом штабс-капитана выслушали нехотя. Ничего нового офицер не сказал.

Куда больший интерес привлекла зафиксированная в станке штурмовая винтовка. Оружие меланхолично пережевывало магазин за магазином. Мишень на дистанции давно превратилась в лохмотья, но это никого не смущало. Шло испытание на износ и перегрев.

- Сколько было задержек?

- Пока три осечки.

- Патроны?

- Две осечки. Последняя из-за застревания гильзы.

- Добро – генерал повернулся к подтянутому жилистому мужчине в форме инженера. – Пока «вторая Сестрорецкая» неплохо показывает. Как думаете?

- Посмотрим – последовал дипломатичный ответ. – Дождемся вечера. Мы еще Ижевскую и Тульскую не отстреливали.

- Хороший темп. Смотри, они патроны набивать не успевают – Генерал нахмурился. - Помнится, на прошлой войне мы страдали от недостатка снарядов. На следующей будет нехватка патронов.

- Противник раньше получит нехватку солдат.

- Тоже верно. Запишите: включить в рапорт государю просьбу о постройке еще одного патронного завода. Обязательно!

- Казенный?

Еще гремели последние сражения войны, русская армия взламывала укрепления южнее Карпат и рвалась в Панонию, над холодными водами Балтики гремели орудийные залпы, волны захлестывали пробоины покореженных горящих кораблей, а уже на полном серьезе обсуждалось послевоенное устройство армии. В 1918м году после войны дискурс велся на самом высшем уровне.

Многих интересовал вопрос перевооружения пехоты. Война толкнула вперед прогресс. На полях сражений появилось и зарекомендовало себя новое оружие. Все довоенные расписания и наставления устарели. Двадцатый век диктовал новые условия, выставлял новые требования. Русские достаточно болезненно воспринимали поражения своих армий и стремились извлечь уроки из недавних боев. Сам император Николай держал руку на пульсе проблемы. Сложив с себя полномочия главнокомандующего, царь, тем не менее, не забрасывал военные дела. На повестке дня стоял вопрос перевооружения пехоты.

Да, это правда, ситуация со стрелковым оружием русской армии ужасная. В последний год войны на вооружении стояла чуть ли не дюжина различных патронов. Наряду с отечественными винтовками и пулеметами русская армия оснащалась целым зоопарком импортных и трофейных систем. Это все воевало, это все требовало ремонта и обслуживания, это все вызывало головную боль командующих полками и интендантов.

Еще перед войной большой интерес у командования вызвала автоматическая винтовка. Армия готовилась принять на вооружение ослабленный патрон 6,5х57 мм специально под автоматическое оружие. Война помешала этому процессу, но, тем не менее, русская армия получила несколько тысяч автоматических винтовок Федорова, правда под японский патрон. Практика показала полезность и перспективность этого вида оружия. Многие специалисты в перспективе делали ставку на резкое увеличение плотности огня стрелковых подразделений.

Не менее интересно обстояло дело с пулеметами. Кроме надежного и мощного станкового «Максима» отечественного производства, русская армия получила немало трофейных и импортных пулеметов. Да, в основном различные версии того же «Максима». И под различные патроны, само собой разумеется. Однако в конце 1917го года наконец-то в серию пошли пулеметы «Мадсен» производства Ковровского завода. Завод строился датчанами под конкретный заказ в 15 000 пулеметов. Да, с освоением возникли сложности, первоначально военприемка заворачивала до 80% продукции.

Пуск завода запоздал. В 1918м году уже не требовалось столько пулеметов. Сама конструкция машинки вызывала вопросы. Однако, это была серьезная альтернатива станковому пулемету. Хороший, надежный пулемет с массой около 10 кг смотрелся выигрышно на фоне имеющегося пулеметного парка. Пехоте именно такое оружие и требовалось – пулемет способный сопровождать атакующие цепи.

Возвращаемся к патронному вопросу. Благодаря войне и военному бардаку, на 1918й год перед русской армией открылись интереснейшие перспективы. На вооружении стояло несколько патронов. Можно было выбрать любой. Кроме отечественного 7,62х54 весьма выигрышно смотрелся германский Маузер 7,92х57 – мощный, зарекомендовавший себя, с широкой номенклатурой пуль, в гильзе без фланца. Самое главное – по условиям Версаля, этот патрон можно было спокойно ставить в производство без лицензии. Из минусов – для смены патрона требовалось переоснащать производство, не говоря о том, что возникала проблема весьма немалых запасов старых русских патронов.

Точку в патронном вопросе в декабре 1918го года поставило расширенное совещание ГАУ с участием начальника Главного управления Генштаба генерал-фельдмаршала Василия Гурко, специалистов Военного ведомства. На совещании присутствовал император Николай. По ключевому вопросу специалисты и руководство ГАУ уже имело свое мнение. Даже под соусом масштабного сокращения армии никто не собирался менять основной патрон. С переходом на автоматическое оружие тоже не все так однозначно. Дело в том, что автомат Федорова хоть и показал себя в боях, но отличался низкой технологичностью, зато высокой ценой. По мнению специалистов, быстро разработать недорогой технологичный автомат не представляется возможным. Иностранные образцы скорострельного пехотного оружия тоже не отличались качеством и технологичностью. И все понимали, что «нельзя быстро» не означает «нельзя вообще».

Перспектива резкого усиления огневой мощи стрелков завораживала. В результате на совещании выбрали далеко не самую лучшую стратегию. Точнее говоря, одну из худших на межвоенный период. Но при этом выбор ГАУ логичен, не требует больших единовременных финансовых затрат и позволяет сохранить серьезный мобилизационный запас на случай новой войны. То есть, сыграла неумолимая логика. Так всегда бывает.

На вооружении русской армии утвердили два винтовочных патрона. Старый 7,62х54 и новый 6,5х57 Федорова. Последний предполагался для перспективных штурмовых и автоматических винтовок, новых пулеметов. Таким образом, армия получила сразу две линейки стрелкового оружия. Разумеется, не сразу. Основным патроном долгое время оставался «трехлинейный». Новый патрон первое время производили ограниченными сериями, под имеющийся запас оружия калибра 6,5 мм.

Существует мнение, что патрон Федорова «промежуточный». Дескать, он слабее винтовочного. В реальности все не так. Федоров разработал именно что винтовочный патрон, только меньшего калибра и безфланцевый. Энергия выстрела в 3 100 Дж. говорит сама за себя. Для сравнения у Арисаки патрон 6,5 х 50 мм имел энергию выстрела 2600 Дж. Американский патрон 7,62х33, использовавшийся в знаменитом карабине М-1, уже 1 300 Дж. Немецкий промежуточный патрон 7,92х33 – энергия 1900 Дж. Силы этих патронов вполне хватало для нормальных дистанций боя.

Единственное, патрон 6,5х57 мм был слабее патрона 7,62х54 мм, был безфланцевым, позволял применять более простые и надежные схемы автоматики. Но и это уже шаг вперед. С внедрением нового патрона на заводах повышались точность изготовления, развесовки. Заказчик ставил более жесткие требования по разбросу характеристик в партиях изделий.

В перспективе Военвед и ГАУ планировали постепенное замещение магазинной винтовки автоматическими винтовками и пулеметами под новый патрон. По факту это и произошло, но куда позже, чем планировали и даже не при жизни императора Николая Второго. В реальности два близких винтовочных патрона привели к усложнению логистики, добавили головной боли тыловым службам и промышленности. Дошло до того, что новые системы вооружений разрабатывали и выпускали сразу в двух вариантах под разные патроны. Ничего хорошего. Это добавляло еще больше хаоса в работу тыловых служб и войсковых оружейников.

Можно добавить, раннее принятие на вооружение специального автоматного патрона имело далеко идущие последствия. Скажем, уже в начале 40-х Германия начала переход на ослабленный «промежуточный» патрон, позволявший создавать достаточно легкое и надежное автоматическое оружие. Американцы с начала 40-х выпускали самозарядный карабин М-1 под облегченный патрон.

А русский патрон 6,5х57 оставался винтовочным, соответственно удорожались и утяжелялись винтовки под этот патрон. Знаменитая ШВД-38 стояла на вооружении русской армии до середины 60-х годов. Выпускавшаяся огромными сериями, штурмовая винтовка устарела морально, но не технически. Из-за этого русская армия тянула с давно назревшим очередным перевооружением. Русские оказались одними из последних, кто перешел на облегченный промежуточный патрон и соответствующую линейку пехотного оружия.

Вернемся к концу «десятых» годов. От ружейного разнообразия русская армия быстро избавилась. Все трофеи и импорт легли в арсеналы. Манлихеры и Арисаки продавали населению и выдавали переселенцам на дикие новые земли. Маузеры шли на продажу. Несколько крупных партий поставили борцам за правильную сторону на сопредельных территориях. Уже в 1919м году Россия передала значительные объемы трофейного оружия Греции, воевавшей против Турции. После известных событий на КВЖД, арсеналы опять разгрузились. Старые и трофейные винтовки с пулеметами пошли на вооружение армии Маньчжурской империи, кое-что досталось Монголии и пророссийским варлордам Восточного Туркестана.

Импортные и трофейные пулеметы некоторое время стояли на вооружении, в резерв они выводились по мере замещения отечественными поставками. В отдаленных гарнизонах сохранялись в рабочем состоянии чуть ли не до 50-х годов. Причем, австрийские Шварцлозе переделанные под русский патрон засветились в боях на Алеутах и Аляске. Дело в том, что они попали на фронт вместе с частями с Дальнего Востока и из Маньчжурии.

Долгое время после войны, основным оружием пехоты оставалась винтовка Мосина 1891. После войны выпуск продолжался, пусть и куда меньшим темпом. Между тем, реальный опыт окопных боев показал серьезные недостатки этого оружия. Мощная, надежная, весьма точная винтовка оказалась громоздкой, неудобной для траншейного боя. Прошедшие войну офицеры высказывали достаточно обоснованные серьезные претензии к основному пехотному оружию. В основном замечания касались удобства эксплуатации, балансировки, габаритов.

Так как, о полной замене винтовки Мосина речи не шло, то она прошла серьезную модернизацию. Доработку начали уже в 1918м году, однако первые варианты забраковали на войсковых испытаниях. Военные оказались весьма придирчивы.

Окончательный вариант винтовки приняли на вооружение только в 1925м году. Из трех первоначальных исполнений оружия оставили только один – драгунскую винтовку. Доработано ложе, внедрен новый магазин, изменена конструкция отсечки отражателя. Новую винтовку укоротили, ствол урезали до 650 мм. С этим облегчен приклад. Доработаны мушка и прицел. Изменена рукоятка затвора. Наконец-то, отказались от игольчатого штыка. Модернизированную винтовку оснастили штык-ножом. Оружие приводили к нормальному бою без штыка. Кроме выпуска модели 91/25, заводы дорабатывали старые винтовки. Переделанные винтовки отличались от новой модели более простым исполнением, старым прикладом и магазином.

Новый штык-нож оказался хорошим, полезным предметом солдатского обихода. Он часто использовался в качестве боевого ножа, благо рукоятка позволяла. Однако, на большинстве старых доработанных винтовках остался игольчатый штык. Увы, здесь сработала приснопамятная экономия. Старые штыки некуда было девать.

Автоматическая (штурмовая) винтовка Федорова. На фронте применялась с 1916 года как опытное оружие. В серию пошла с 1917го на Сестрорецком заводе. Для своего времени великолепное универсальное оружие пехоты. В послевоенное время выпускалась под отечественный патрон 6,5х57. Автоматическая винтовка работала на принципе короткого хода ствола, оснащалась магазином на 25 патронов. На самой популярной модели 1916го года ставили специальную рукоятку перед магазином для стрельбы с рук.

Длина оружия 1045 мм. Длина ствола 520 мм. Масса снаряженного автомата 5,2 кг.

Автоматическая винтовка хорошо работала на средней и малой дальности. Будучи достаточно компактной, неплохо подходила для штурмовой пехоты, траншейных боев. Основной выпуск пришелся на период с 1918 по 1927й годы. В первую очередь автоматической винтовкой вооружались ударные именные полки. В линейных дивизиях автоматическое оружие получали специальные подразделения, гренадеры и бронегренадеры. При малом поступлении оружия в войска, его в первую очередь выдавали наиболее подготовленным унтер-офицерам и солдатам. За неимением лучшего автоматической винтовкой Федорова вооружали морскую пехоту и парашютно-пластунские войска.

Общий выпуск автомата для казенного заказчика составил 56 000 штук. Кроме того несколько тысяч экземпляров куплены частными лицами и компаниями. Назвать общий выпуск весьма затруднительно, так как кроме Сестрорецкого завода, автомат Федорова выпускали Тульский и Ковровский оружейные заводы. Последние по большей части исполняли частные заказы. Предприниматели и частные лица покупали автоматическое оружие в основном для вооружения негосударственных военизированных формирований, занимавшихся охраной собственности и персонала на сопредельных территориях.

Увы, будучи первым серийным образцом, автомат обладал весьма существенными недостатками, благодаря которым он не стал массовым. В первую очередь это низкая технологичность. При производстве применялись точная сварка деталей затвора, сложная мехобработка, на одно изделие шло около десяти марок стали. Требовались высокая точность и качество обработки деталей. Цена, разумеется, зашкаливала все разумные пределы. Фактически автомат стоил как пулемет. К этому добавлялись жесткие требования ежедневного ухода, низкая ремонтопригодность.

В 1927м году выпуск автомата прекратился. Однако, в войсках он оставался до 50-х годов.

На базе автоматической винтовки 1916 года выпускали ручной пулемет. Ствол удлинен до 570 мм и утяжелен. Магазины увеличенной емкости в 30 и 36 патронов. Оружие оснащалось сошками. Ручной пулемет не укладывался в концепцию вооружения русской армии, но, тем не менее, выпускался малыми сериями. Всего армия получила 5 тысяч ручных пулеметов Федорова, еще некоторое количество приобретено частными персонами. Однако, занимая промежуточное положение между автоматом и пулеметом Мадсена, ручной пулемет Федорова популярностью у подданных империи не пользовался.

Основным пулеметом русской пехоты долгое время оставался «Максим». Достаточно мощное и надежное оружие хорошо зарекомендовало себя на полях сражений. Основной недостаток вес (около 70 кг) секретом не был. Зато он мог меланхолично пережевывать ленту за лентой, выкашивая пехотные цепи и заливая пространство свинцом.

Как уже говорилось, основную массу трофеев составляли немецкие и австрийские модификации того же «Максима» со всеми его недостатками. Немецкие эксперименты с «ручным» пулеметом на базе «Максима», но с воздушным охлаждением, особого интереса у русских не вызвали. Тем более, русская армия неожиданно в конце войны получила весьма неплохой пехотный пулемет.

Надо сказать, с «Мадсеном» русские познакомились еще в начале века. Ограниченную партию пулеметов закупили перед русско-японской. Затем заказывали в межвоенные годы, пулеметы Мадсена получила на вооружение пограничная стража. Во время войны, испытывая серьезный дефицит пулеметов, русское командование сумело договориться с датчанами. Условия даже неплохие. В Коврове образовано совместное предприятие, началось строительство завода по выпуску пулеметов.

К концу войны датчане не успели. Первую продукцию завод выдал только в конце 1917года, когда до падения Центральных Держав оставались считанные дни. На серийное производство с приемлемым качеством завод вышел только в середине 1918го года. До того момента приемка рубила большую часть выпуска. Стандартное явление при освоении новой продукции, надо сказать. Можно добавить, Военвед снисходительно отнесся к срыву контракта, даже сохранил первоначальный заказ в 15 000 пулеметов. Правда, темп выпуска после войны снизился, последние пулеметы отгрузили заказчику только в 1921м году.

В дальнейшем завод выполнял мелкие заказы Военведа и частных лиц, выиграл несколько конкурсов на ремонт и модернизацию оружия из армейских запасов. Выпускался и пулемет, но основным заказчиком стали авиационные заводы и части.

Предприятие изначально строилось с условием его последующего выкупа русской казной. Однако, после войны многое изменилось. Мощности ВПК в 20е годы оказались избыточны. Завод в 1925м году выкупила группа русских промышленников. Новые владельцы сделали ставку, как на основной профиль предприятия, так и на расширение номенклатуры выпуска.

Завод сохранил лицензию на пулемет Мадсена, но без права экспорта. К этому заводские конструктора серьезно занимались собственными разработками. Много внимания уделялось авиационным пулеметам, малокалиберным зенитным системам, скорострельным пехотным пушкам. В начале 30-х на заводе освоили выпуск лицензионных «Эрликонов» по субподряду от Сестрорецкого казенного завода.

Кроме военной продукции, на Ковровском пулеметном выпускали электромеханическую автоматику для гражданского сектора, гидравлические системы, агрегаты для станков. Производились бытовые приборы, автомобильные узлы.

Пулемет Мадсена оказался хорошим приобретением для русской армии. Достаточно удобный в обращении инструмент. Пулемет на сошке весил всего 9,2 кг. Длина пулемета 1120 мм. Длина ствола 590 мм. Оружие комплектовалось магазинами на 25 патронов изначально. Военный и послевоенный выпуск с магазинами на 33 патрона. Скорость пули патрона 7,62 мм – 797 м/с.

Оружие хорошее, но со своими сложностями. Самое главное – чудо не то, что пулемет хорошо работает, а что он вообще стреляет! Очень сложная конструкция с качающимся затвором делала пулемет Мадсена непригодным для массового военного выпуска. К этому добавлялась сложность обслуживания, чувствительность к загрязнению, требования к высокому качеству патронов. С последним постоянно возникали проблемы у англичан и русских. Однако же, перестволенные под калибр 6,5 мм пулеметы Мадсена переваривали патроны с хрустом. Причина в более высоком качестве и меньших производственных допусках на патроне Федорова. Вместе с тем, в качестве пехотного пулемета Мадсен показал себя весьма неплохо.

Вернемся к станковым пулеметам. Составлявшие основную массу пулеметов русской армии станковые «Максимы» в принципе машинки весьма неплохие. Фактически у них был один недостаток – масса. Сражения Первой Мировой показали – «Максим» прекрасный пулемет для тяжелого оборонительного боя на своих позициях. Однако, даже при переносе пулемета на запасную позицию, маневрировании в бою возникали проблемы. Таскать бандуру в 70 кг по окопам то еще удовольствие. В атаке пулеметчики неизбежно отставали от пехоты.

Вместе с тем ручные пулеметы не отличались надежностью. Они не могли меланхолично пережевывать ленту за лентой, заливая противника струями свинца. Но зато два человека расчета прекрасно успевали за атакующей пехотой.

Проблема мобильности «Максима» не решалась. На 1920й год это было ясно всем. Облегчение станка, оптимизация конструкции могли сбросить несколько килограммов, максимум пуд. Кардинально снизить вес не получалось.

Впрочем, в свете новых перспектив, в русской армии эксперименты с «Максимом» велись вяло. Во-первых, ГАУ хотело недорогой и надежный пулемет с характеристиками «Мадсена». Во-вторых, проблему мобильности «Максима» русские собрались решать кардинально. В планах было строительство легких гусеничных машин сопровождения пехоты. Да, русские творчески переосмыслили опыт применения бронетехники в минувшей войне. Кроме танков прорыва, предполагалось создание штурмовых пулеметных машин.

Так и решали проблему подвижности "Максимов".

Шло время. Техника не стояла на месте. В русскую армию уже в 20-е пришли новые стрелковые системы. Среди них весьма интересные.