Чебурашка, Успенский и справедливость

Вчера расставлял книги на переехавшие полки - попались "Гарантийные человечки", которых я купил детям, а они, по-моему, их так и не прочитали. Подумал - а ведь Эдуард Успенский мог бы стать великим сказочником. Нет, правда - масштаб таланта, который был ему отвешен, это вполне позволял. Талант этот был огромен и тратил он его более чем щедро. Если честно, то в молодости Успенский талантом просто фонтанировал.

Боже, где только он не работал и что только он не писал! Он работал на радио - и только одна "Радионяня", от которой и всем ребятам, и всем трулялятам реально было веселее, дорогого стоит. Он работал на телевидении - и одно только название "АБВГДейка" заставит целое поколение бывших советских людей издать звук "О!". Он писал сценарии новогодних утренников, сочинял сюжеты для художников в журнале "Веселые картинки", довольно долго работал на "Союзмультфильме", и многие наверняка удивятся, узнав, что и "Рыжий-рыжий-конопатый", и "Антошка, Антошка, пойдем копать картошку", и "Наследство волшебника Бахрама" и "Пластилиновая ворона", и "Баба-Яга против!" и "Ивашка из Дворца пионеров" и "Про Сидорова Вову" и многое-многое другое - это тоже он.

Наконец, он был просто классным поэтом. Я даже не про ставших уже классикой "Осьминожек", "Разгрома" или "Птичьего рынка" (не говоря уже про Абсолютную Классику, которую знают наизусть сотни миллионов людей, вроде "Голубого вагона"). Но даже в сочинявшихся им мимоходом коротеньких безделках есть главный признак настоящей поэзии - нечего добавить, ни одно слово нельзя убрать, и ни одно слово нельзя заменить другим:

И это я еще ничего не сказал про его главное наследство - книги. Безмерно, невероятно талантливые детские книги: "Крокодил Гена и его друзья", "Дядя Федор, пес и кот", "Гарантийные человечки", "Вниз по волшебной реке", "Вера и Анфиса", "Меховой интернат", "Школа клоунов"...

Он был как никто другой близок к тому, чтобы стать великим сказочником. Не хватило самой малости.

Дело даже не в постсоветской трагической ситуации "Наш мир мертв, а мы еще нет", которая как ножом обрезала в начале 90-х творчество целого пласта безмерно талантливых людей, от Эльдара Рязанова до братьев Стругацких.

Успенскому не хватило... Нет, даже не любви к людям. Талантливые сказочники, как правило, все о людях знают, и потому изрядные мизантропы.

Ему не хватило умения прощать, понимать и принимать.

Всего того, что делает умного человека - мудрым.

Но это все так - грусть жадного до талантливых книг человека.

На самом деле того настоящего, что успел сочинить Эдуард Успенский - за глаза по любым меркам. Поэтому когда он умер, миллионам людей взгрустнулось оттого, что их детства на планете в очередной раз стало немного меньше.

Развитую до неприличия страсть к судебному сутяжничеству забудут очень скоро, а книги останутся. Искусство - это во многом несправедливый и очень жесткий вид человеческой деятельности. Там нет большой разницы, хорошим или плохим человеком ты был. После тебя остается только то, что ты сделал.

Не больше.

Но и не меньше.