Шесть Александров

Набралось шесть Александров. Чокнулись. Закусили. Попили кофе. Мало.

Заказали коньяка. Разлили. Чокнулись. Закусили. Дело пошло явно живее, но появилось ощущение, что чего-то не хватает. И срочно!

Заказали еще коньяка. разлили. Чокнулись. И тут я почувствовал, что хочу рассказать смешную историю. Ну вот хочу и все, прям как в лучшие годы, легкое веселое недержание. 

Начал с того, что вдохнул пары коньяка. Все ржут, я кашляю, перхаю и сиплю. Воздух, сука такая, не проходит. А должен!

Ы. Ы. Ы...

Выбежал на воздух, чуть проплевался, зашел - умылся, пригладил волосенки, в очередной раз вспомнил своего парикмахера добрым словом. Попросил его разрядить волос. Он у меня густой, растет крепкой щетиной вверх и дыбом встает без всякой укладки. А мастер мне говорит: не надо разряжать волос, он у вас слабенький. Я на него обиделся, всегда же нужно было, а теперь что? Что случилось? Что, я вас спрашиваю? Кто так стрижет, мля?! Стриги нормально! 

Прополоскал рот от застрявших на языке мурашек. Посмотрел в зеркало. Ну, ничё так: мешки под глазами, двухдневная небритость, глаза красненькие. Кабанчик, красавец, не топовый автор смешных историй. В общем, кругом я молодец.

Ладно. Вернулся. Мой фужер все еще с коньяком, что радует, а вот эти Александры... сидят такие себе веселенькие, морды лица розовые, глазки блестючие. Смотреть противно. 

Сел. Нахмурился. Залил в себя, как антифриз в отечественную. Закусил губу. Затаил живот. Злюсь на что-то. На что? На себя что ли? Как так-то? Нахрена?

Подумал. Заказал мороженое. Рассказал историю. Не смешная почему-то. Принесли мороженое. Напихали в него фруктов и зерен граната, сиди - выковыривай. Что за... знал бы, заплатил бы как за коктейль, но попросил бы принести голого мороженого, без изысков. Изыски это вообще не про меня. 

Пошел, чуть попрыгал под музыку про старшего лейтенанта. Он же - вечный мальчик молодой. Почувствовал, что задыхаюсь от нежности, вернулся, заказал коньяку сразу на всех Александров. Я ж вообще не пью. Та-а-ак... балуюсь по настроению.

Чокнулись. Закусили. Чувствую, несколько перебор пошел, лишнее. 

Допили. 

И разошлись.

И тут выяснилось, что вечер настал, как самый последний жыдай в самый последний день жыдая в самом крайнем фонтане. Со слепым вечерним дождем, густым багровым солнцем и серыми манговыми зарослями и порослями около дороги. И так стало хорошо, что ни словом сказать, ни в сказке описать, ни в романе выговорить. В стихах можно, но не буду.