Когда-нибудь она обязательно подложит свинью!

Не зря все-таки свинушку назвали свинушкой. Совершенно свинского поведения гриб, особенно заметно это в том вопросе, что свинушка успела приобрести и выпасти армию преданных поклонников, не желающих слышать гласа разума ни в каком формате.

Для непосвященных и далеких от грибной науки читателей: свинушкой в русском грибном деле именуются виды рода Paxillus (Паксиллюс). Когда-то давно считалось, что основной улов составляют два вида: свинушка тонкая Paxillus involutus и свинушка толстаяP. atrotomentosus. Позже оказалось, что толстая свинушка вовсе не родственница тонкой, и она была переведена в другой род, поэтому она больше не свинушка, а вовсе даже тапинелла. Ну, и в грехе настоящих паксиллюсов толстая свинушка не уличена. А вид P. involutus оказался комплексом близкородственных видов, отличить которые можно только через химические реакции, микроскопирование тканей и прочие манипуляции, коими рядовой грибник заниматься не может и не хочет.

Тонкая свинушка в действительно тонком исполнении.

Экземпляры потолще. Но это все она же...

Еще один важный момент: толстая свинушка — это вовсе не родственница тонкой. Видовой эпитет atrotomentosus буквально переводится как «темновойлочный». Настоящая свинушка толстая, или, как правильнее, тапинелла темновойлочная — это огромный (15-30 см в диаметре шляпки) толстый гриб с бархатной на ощупь толстой ножкой почти чёрного цвета, растущий на пнях и поваленных стволах хвойных деревьев и встречающийся значительно реже, чем любые паксиллюсы. Она при большом желании вполне съедобна, хотя вкусом не блещет — жестковата и часто горчит, но тех претензий, что предъявляются паксиллюсам, к ней нет, засим отпускаем толстую свинушку доедать сосновый валежник дальше.

А это — действительно толстая свинушка. Настоящая. Тапинелла темновойлочная. Похожа? Не особо...

Так вот: из-за чего весь сыр-бор? А из-за того, что в далеком 1944 году тонкая свинушка угробила одного из своих пламенных почитателей — немецкого миколога Юлиуса Шеффера. Он стал первой доказанной её жертвой (шутки про завербованную СМЕРШем свинушку глубоко неуместны). Свинушки в те года считались хорошими съедобными грибами по всем местностям своего произрастания. Именно после этого случая у медиков и микологов появились сомнения в безопасности свинушки. В течение следующих сорока лет отношение к ней в Европе оставалось неоднозначным: одни ученые мужи напирали на опасность гриба, другие считали условно съедобным. В «Грибах СССР» 1980 года к статье «Свинушка тонкая» имеется пометка «по данным некоторых авторов, ядовита». Через год, в 1981 году, Минздрав СССР исключил свинушку тонкую из перечня разрешенных к заготовке и продаже грибов (был тогда такой документ, до того свинушку принимали на грибоварнях), и вместе с ней под раздачу попала и свинушка толстая, тогда еще считавшаяся свинушкой, а не тапинеллой. А спустя еще три года по указанию заместителя главного санитарного врача СССР тонкой свинушке окончательно вынесли приговор: ядовита.

Правда, ядовита очень специфически. Кумулятивно ядовита. Как раз примерно в это время, в середине восьмидесятых, появились сведения, как именно свинушка портит кровь, а заодно и почки. Один из белков, содержащихся в свинушке, намертво приклеивался к эритроцитам (красным кровяным тельцам) и провоцировал иммунный ответ организма с разрушением пораженного тельца — как артиллерия без лишних сантиментов стреляет по дому, в котором укрепился противник, только если военные принимают во внимание, есть ли в доме свой «мирняк», то иммуной системе человечьей организьмы этот вопрос абсолютно побоку: она атакует как антиген-пиявку, так и эритроцит, к которому она присосалась, и в конце концов дело заканчивается гемолитической анемией. Антиген из организма не выводится — он, как вирус ВИЧ, оказавшись раз в организме, уже не изгоняем никакими мыслимыми и немыслимыми методами, по счастью, он, в отличие от вируса, хотя бы не размножается, а только накапливается. Чем больше свинушек прошло через организм — тем больше концентрация антигена в крови. Поэтому нечастое, эпизодическое (пару раз в год) поедание свинушек и проходит обычно без последствий. Без видимых последствий.

Более популярные объяснения ядовитости свинушки содержанием в ней «яда мухоморов» — мускарина — и манерой этой самой свинушки тянуть из земли всякую бяку, вроде радиоактивных изотопов цезия и соединений меди, на самом деле, выросли хоть и не на пустом месте, особо на картину не влияют. Во-первых, свинушка и до изобличения считалась именно условно съедобным грибом (и по сей день некоторые, не способные удержаться от поедания свинушек, веруют, что она обезвреживается двух-трех-пятидневным вымачиванием и двух-трех-пятикратным вывариванием, а лучше и тем и другим). Во-вторых, мускарин в свинушке хоть и присутствует, но в следовых количествах, не способных вызвать выраженное отравление. Точно то же самое обнаружено и у некоторых вполне съедобных видов. Съедобных именно потому, что концентрации отравы не хватает для ее действия. Активная доза есть у всего — и полезного, и опасного. Тем не менее, содержание белка-антигена в свинушке никак не связано с этими свойствами. Виноваты не цезий, не медь и не мускарин — виноват белок-антиген.

Медики о свинушке. Микологическая матчасть, правда, оступилась, но касаемо лишь толстой свинушки, не тонкой.

А теперь самое интересное. Читатель, возможно, почешет репу и примется за долгий рассказ о своем легендарном дедушке, который, едва научившись говорить, перешел на питание свинушками и отошел на 98-м году в светлом разуме и твёрдой памяти, угорев в бане. Это самый популярный аргумент у оппонентов в споре о безопасности поедания свинушек, и на него, казалось бы, нечего возразить (а тот немец, наверное, экспериментировал с поганками! Нормальных грибов-то не елось! — ворчит сердито обыватель).

Так вот. Есть в микологии (как строго академической, так и научно-популярной) такое понятие, как «комплекс видов». Оно применяется в случае, когда наука имеет дело с несколькими видами, неразличимыми по макропризнакам (заметным невооруженным глазом или в обычную лупу). Чтобы отделить один вид от другого, входящего в тот же комплекс, требуются различные специфические манипуляции: от цветовых реакций тканей на определенные соединения (кстати, существует «реакция Шеффера», изобретенная тем самым Шеффером, но это про шампиньоны) до дорогостоящей молекулярно-генетической экспертизы (нарастающая применимость последнего метода — главная причина чехарды в устоявшейся систематике грибов, когда ближайшими родственниками объявляются грибы, никак друг на друга внешне не похожие). Хотя чаще всего достаточно микроскопии тканей и спор, но это уже другая история...

И, как было упомянуто выше, в случае со свинушкой тонкой человек имеет дело не с видом Paxillus involutus, но с комплексом видов, трудноотличимых от P. involutus. Эта самая involutus — просто наиболее старый из эпитетов, прикрепленных к грибам, входящих в этот комплекс. На самом деле, там несколько видов, отличных по разным трудновыкапываемым признакам. Например, есть свинушка аммиачно-зеленеющая Paxillus ammoniavirescens, от прочих видов комплекса отличная по цветовой реакции на аммиак. Также существуют свинушки медная (P. cuprinus), весенняя (P. vernalis), ольховая (P. filatomentosus) и еще с пяток, а может, и с десяток.

Все эти виды похожи внешне и имеют схожую экологию — крупные «шляпухи» (10-30 см в диам.) желто-коричневой окраски, с легко отделяющимися от шляпки пластинками, буреющие на разрезе, с примерно одинаковыми запахом и вкусом, растущие в лесах и не только как то ли напочвенные сапротрофы, то ли факультативные микоризообразователи, а иногда свинушка и на пень залезть не против. Все появляются в начале лета и растут до холодов в октябре/ноябре/декабре, широко распространены повсюду и встречаются нередко.

И — собственно, соль гипотезы — по-видимому, не все виды этого комплекса содержат искомый антиген, портящий кровь.

Грибница, как известно, образование многолетнее, залегающее в почве и плодоносящее, когда ему вздумается, в рамках границ температурно-влажностного режима (почва осенью теплее, чем весной, поэтому теплолюбивые грибы скорее встретятся в холодном сентябре, чем в жарком мае). Самый большой живой единый организм на Земле — это как раз грибница, правда, не свинушачья, а одного из видов осенних опят (их тоже десятка полтора разных, как не три). И если наш легендарный дед всю жизнь собирал свинушки в определенном месте — в одном и том же лесу на одной и той же поляне, до кучи отметая любые хоть мало-мальски отклоняющиеся от «ГОСТа» экземпляры, он с почти стопроцентной вероятностью собирал только один конкретный вид из входящих в комплекс. И вид этот вполне мог не содержать этого опасного антигена, никак деду не вредить и позволить ему дотянуть до своих почтенных лет без улик для свинушки.

Какие именно виды комплекса содержат антиген, а какие не содержат — на сегодняшний день твёрдо не установлено. Одно ясно: какие-то (а может, один какой-то) содержат однозначно. А может, и все содержат, просто в одних его много, а в других доля мизерна до возможности пренебречь.

Играет свою роль и индивидуальная реакция. У некоторых людей с вроде бы лужёными желудками свинушка выбивает днище на раз, другие от неё опухают вплоть до отека Квинке, и прочая, и прочая. Индивидуальная переносимость встречается у любых грибов, независимо от их реальной или формальной съедобности. Но, как известно, кто-то и на опиаты не подсаживается, хотя долбит их несколько лет подряд — спокойно переживает невозможность ширнуться безо всяких ломок. Есть ли смысл проверять на себе наличие этих удивительных способностей? Едва ли.

Из этого всего следует... что? То, что поедание свинушек — игра в русскую рулетку. Не ту, которая с Валдисом Пельшем и пульсометрами, а настоящую, с револьвером. Поедание свинушек — это питиё из первой попавшейся лужи без установления её бактериального состава и даже выяснения, нет ли в округе эпидемии холеры. Поедание свинушек — езда в состоянии «вдугаря»: да, какая-то часть пьяных в дымину шоферов благополучно добралась в пункт назначения, никого не сбив, ни в кого не въехав и даже не нарвавшись на гаишников, однако: а кто даст гарантию, что такой водятел хотя бы вовремя заметит опасность, если она возникнет? Многие и натрезвяк разбились...

Самое смешное — то, что многие адепты свинушкоедения, даже просвещенные информированные касаемо опасности свинушек, категорически не приемлют попыток разнообразить перечень собираемых видов какими-нибудь изученными вдоль и поперек, однозначно безопасными и легко определяемыми видами грибов, просто непривычными для сбора в данной местности или семье: «зачем экспериментировать со своим здоровьем?!»

Это еще кто экспериментирует, выходит с точки зрения банальной логики вещей. Но это уже совсем другая история...