Весенняя красота

Написанное ниже не стоит читать феминисткам, в особенности радикальным феминисткам. Хорошо или плохо, что в мою юность, пришедшуюся на девяностые, их не было? Не знаю, и так жить было порой непросто.

Мне только-только стукнуло семнадцать, девяносто седьмой год раскисал остатками тающего снега, коты, перейдя из марта в апрель, орали все также нагло и противно, одиннадцатый класс заканчивался быстрее сигарет на школьной дискотеке, армия приближалась, как и положено войсковой разведке в боевых действиях – незаметно, скрытно и не обнаруживая себя, а у меня случилась любовь. Такая, знаете, короткая юношеская любовь, недели натри от силы, когда в девушке куда больше привлекает упругая грудь, да еще третьего размера, а вовсе не душа и глаза, что ее зеркало.

Любовь звали Аннушкой, она была на год младше возрастом и лет на пять старше пониманием психологии, мужского организма и мужских же возможностей. Вместе со здравым цинизмом, правильным эгоизмом и верно рассчитанного плана на ближайшую пятилетку, все это делало мою страсть к полностью готовой к взрослой жизни красавице глупой и ненужной. Так что, прикинув что да почем, взвесив относительную привлекательность меня, явно стремящуюся к нулю, Энн поступила правильно. Тупо забила на меня и даже не объяснилась, предоставив мне самому караулить ее где придется или пытаться пробиться через кордон в виде отца. Мобильных, или даже пейджеров, у школьников в глубинке тогда не наблюдалось, ловить ее возле соседней школы казалось делом стремным, недостойным нормального пацана и я забил.

Где-то к середине вторника на меня неожиданно накатило, все мои действия казались неуемно глупыми, а цель жизни заключалась лишь в ясноглазой прелестнице с мягкими губами и чудесными сиськами. И тут приключился форменный идиотизм – меня, эгоистичного почти двоешника, не случившегося нормального гопника, спортсмена, бросившего баскет ради веселья и баб, да и, плюсом, не имеющего никаких надежд впереди кроме службы в армии, накрыло страшно-выдуманной болезнью, обычно свойственной куда более другим личностям.

Депрессия. Да-да, случилась именно она, и моя мудрая мама, не понимая происходящего, но видя, как ее кровиночка, кусок дебила, думающий только о себе, страдает и не желает спать по ночам, дымя одну за одной и читая исключительно книги о Гражданской войне с революцией, поступила решительно. Взяла и сделала мне справку о какой-то там ОРВИ, чтобы великовозрастный идиот мог пострадать на полную катушку, переживая собственное половое влечение, по неопытности принятое за первую любовь.

До сих пор стыдно перед мамой за сам факт обмана даже ее. Мам, прости.

Интересное случилось позже, в аккурат к пятнице, когда одноклассники, как обычно пропускавшие учебу в УПК, учебно-производственном комбинате, наведались ко мне. УПК? Это такое интересное место, где в лихие девяностые, никак не отдающие инновациями и стабильностью времен Путина, опираясь на багаж кровавого Совка-СССР, умные люди давали ученикам старших классов профессиональное образование. Да-да, выпустившись со школы мы имели на руках документы слесарей какого-то там разряда, водителей категории С, швей-мотористок, секретарей с умением набивать 1 500 знаков за пять минут, продавцов-кассиров и психологов.

Так вот, двое из нашей неразлучной троицы, Диман и Леночка, решительно отправились проверять мое состояние, скорее всего – понуканные моей мамой, преподававшей именно в УПК и именно Леночке.

- Говорят, страдаешь? – вежливо и понимающе протянул Диман и открыл пиво.

- Нашел из-за кого! – фыркнула Леночка и тряхнула кудряшками.

«И, действительно, - подумалось мне, - было бы из-за кого». И, в очередной раз, загляделся на Ленкины гладкие ноги, обтянутые только тонкими колготками.

- Там тепло?

Там оказалось тепло. И, залив в себя полбутылки славного «Викинга», варившегося в Перми на, само собой, улице Героев Хасана и славно почившего в конце эпохи Ельцина, я отправился гулять. В первый раз за несколько дней. И понял простую вещь:

Дурью страдать не стоит, жизнь прекрасна и это была не любовь. А так…

Вокруг ходили десяти-одиннадцатиклассницы, радующиеся теплу и своей юной красоте, подчеркивая ее, красоту, всеми возможными способами. И юбками, едва закрывающими начавшие появляться стринги, в первую очередь. И даже прочитанная во время горестей книга-справочник заболеваний неинфекционного характера, включая отморожение яичников и цистит, так актуальные в начале апреля с его остатками снега, ветром и ночным минусом, никак не мешала мне любоваться женской шагающей красотой, разрушающей такую ненужную депрессию.