Горец

Горец - это Ламберт. Ну и, немножко, Коннери.

Горец - это суровый шотландский мужик из клана Мак-Нахер-Всех-Победю в клетчатой юбке.

Горец - это не менее суровый усато-бородатый и вечно хмурый мужик в бурке и с кинжалом. Сейчас с АК.

Горец приехал к нам в последней партии замены увольняющихся. Из-за тощего состояния казался куда выше своих ста восьмидесяти пяти. Серая ментовская форма 90-ых висела на Горце мешком, зато берцы сверкали куда там кошачьему хозяйству, лихости и наглости позавидовали бы многие любители поднимать указательный палец  вверх, а пройдошистости позавидовали бы даже горные евреи из Кабардино-Балкарии, подарившие пост-СССР Ефрема Амирамова.

Во всем остальном из горского в нем виднелся лишь клюв, вполне себе таких приличных размеров. Но сам Горец свою нехилый нос считал истинно казацким и все тут, никаких гвоздей. А, да! Откликался Горец, кроме само собой Горца, на Ваню. Этот вариант устраивал даже командиров.

Бывший сочинский ментбатовец, охранявший Кинотавр и прочие мероприятия, спокойно сваливающий домой, в Крас, и хранивший в альбоме фотки с "Блестящими" и еще какими-то тогдашними модно-эстрадными девами, в республике оказался, неожиданно для себя и нового комбата, водилой. И ни хрена не КамАЗа или УАЗа, шиш вам с маслом.

Горцу достался суровый чугуниево-карбюраторный вездеход о трех мостах, то есть 131-ый Зилок, укомплектованный для разнообразия ЗУ-23. Само собой, в кузове. З(енитная)У(становка)-(калибра)23(милиметра), так-то, должна своими двумя стволами поражать всякие воздушные цели. Но в нескольких последних войнах, где участвовал наш полк имперских штурмовиков, такой халабуде в основном доставалось играть роль крупнокалиберного пулемета, коих у нас отродясь не видели.

Горец и его ЗиЛ сошлись... не особо. Комбат Толик, суровый бывший спец и разведчик, порой, проходя мимо вечно зевавшего поднятым капотом стального коня, свирепел и грозил Ваньке всякими разными казнями. Кознями комбат не грозил никогда, так как предпочитал просто и по-мужицки накидать по щам, молниеносно распечатав коробку свеже-горячих звездюлей. Горец старался, ведь гордость противилась получать в дыню\тыкву\нужное подставить, но трезвый расчет подсказывал всю глупость ответных действий. И дело заключалось не в губе или киче, фига. Помните, что комбат был спецом, да? Спецов же бывших не бывает и, один раз защитив тот самый крап девяностых, умение ломать противника въедается в них полностью.

В общем, Горец старался, ЗиЛ мужественно сопротивлялся, а страдать, как водится, приходилось нам.

В Автурах, только что прикупив кассетник и сигарет, мы чуть было не разметали похоронную процессию из-за вдруг решивших отказать тормозов.

Между Аргуном и Сержень-Юртом нам пришлось почувствовать себя американским кавалерийским патрулем на землях команчей из-за "что-то, нахер, с карбюратором"... карбюратор не сосал, маховик земля бросал, а нам пришлось почти сутки переть вперед в гордом одиночестве. А на дворе, так уж вышло, стоял февраль 2000-го. И почему-то по дороге попалось ровно полтора блокпоста. То ли все переезжали, то ли, до кучи, сбились с нормальной дороги.

Заклинившая коробка передач подарила пятнадцати дембелям нехилый аккорд перед вертушкой, уходившей в Моздок. На горушку, где-то метров под двадцать, всю такую в мелких камешках, две ЗУ-шки заползли не в кузове "сто тридцать первого" Горца, а на плечах и руках спешащих домой срочников.

Комбат темнел, плевался и порой уходил с Горцем за палатку. А уж что случалось там между ними - скрыто тайной и прошедшим временем. Судя по порой вспухшему левому уху Горца - комбат хорошо владел правой.

В апреле комбат сломал зуб. Пятерку. Через сутки, распухший слева и злой, залудив полбутылки коньяку и потратив оставшуюся на полив прокаленных в печи плоскачей, именно Горцу Толик вручил эти самые хирургические инструменты. Вместе с отверткой. Вторая бутылка ушла внутрь комбата после минуты хруста и дикого мата. Хирург в Красе, потом, похвалил своего неожиданного коллегу и посоветовал комбату больше не заниматься всякой херней.

Недавно, зимой, Горец пробыл у меня восемь часов, уезжая дослуживать в Казахстан. Он давно завязал пить, а мне вдруг захотелось выпить все не выпитое в доме. Смотрел на его наполовину седую башку и, вот ведь, видел его другого. Такого, как на фотографии в альбоме, поднявшего ствол и нагло смотрящего в объектив. Да, именно так.