Жемчужины русской поэзии

От составителей

Постараемся заранее ответить на вопросы, которые непременно возникнут.

Зачем нужна еще одна антология? Их предостаточно.

Немало, но все они, по нашему мнению, нехороши. Как правило, это тематические сборники (например, про любовь) либо временнЫе (за определенный период). А в общих антологиях – таковые имеются, конечно, – собраны тексты слишком разного качества. В советские времена это происходило по политическим соображениям, впоследствии – даже не знаем: вероятно, из-за желания объять необъятное. Хотя само понятие антологии говорит о том, что туда должно попадать лучшее, которого по умолчанию немного. Но именно такая антология отсутствовала: сборник, в котором представлены исключительно шедевры – независимо от политических, сексуальных и прочих авторских пристрастий.

И мы решили такой сборник составить – во всяком случае, попытаться.

Что являлось главным критерием при составлении антологии?

Мелодичность. Для нас главное в поэзии – мелодичность.

Однако, следует понимать, что мелодика не существует сама по себе: в поэзии она напрямую увязана с глубиной содержания и афористичностью. Но эти критерии второстепенные: они помогают мелодике раскрыться, но вне ее не имеют поэтического смысла. То есть броские в формулировках, но мелодически банальные стихотворения нас не интересовали – только истинно певучие и оригинальные. 

Можно сказать, что мы искали мелодически интересные стихотворения, отличающиеся философической глубиной и афористичностью.

Чем еще ваша антология отличается от прочих?

Хронологическим порядком расположения текстов: это первое, что бросается в глаза.

Мы категорически не согласны с обычной для антологий практикой, когда тексты привязываются к авторам. Сначала идет портрет автора, иногда даже с краткой биографией, затем уже – написанные автором тексты. В результате получается подборка авторов, но не подборка стихотворений, у которых – да какая разница, кто их написал? – имеются авторы. Муза – девица ветреная: она легко перепархивает с одной творческой головы на другую, и упущенное одним сочиняет другой. Самим сочинителям об этом хорошо известно.

Иными словами, перед вами не антология поэтов, но – АНТОЛОГИЯ СТИХОТВОРЕНИЙ. Нас не интересовало, какие поэты заслуженные, нас интересовало – какие стихотворения мелодичные. Отобранное располагали в хронологическом порядке, то есть по мере развития стихосложения. По нашему мнению, только такой способ составления поэтических антологий является правильным.

При привязке текстов к авторам затруднительно следить за тем, как стихосложение из года в год совершенствуется. Ведь авторы проживают не последовательно один за другим, а параллельно: соответственно, расположить стихотворения в хронологической последовательности попросту невозможно. 

Вы говорите, что стихотворения расположены в хронологическом порядке. Однако, я нахожу отдельные ошибки в хронологии.

Да, такие возможны.

Во-первых, авторы часто не датируют свои тексты. Время создания устанавливается позднейшими исследователями, которые, конечно, за спиной поэтов во время сочинения шедевров не стояли – следовательно, могут и ошибиться.

Во-вторых, часто известен лишь период, в котором было написано стихотворение – иногда довольно продолжительный. В этом случае составителям не оставалось ничего другого, как датировать стихотворение наиболее вероятной, с их точки зрения, датой.

В-третьих, – даже в том случае, если известен точный год написания текста – в пределах года расставить тексты в хронологической последовательно невозможно. Нужна дата, а она, как правило, отсутствует. В этом случае составители располагали написанные в один год тексты по собственному усмотрению.

В-четвертых, даты брались с поэтических сайтов либо из собраний сочинений, но и там иногда наблюдались разночтения. А возможность проводить собственные литературоведческие изыскания на предмет датировки текстов у составителей отсутствовала больше чем полностью.

Поэтому хронологию можно считать приблизительной. Но в любом случае она – то есть не сама датировка, не имеющая решающего значения, а последовательность расположения текстов, – более точна, чем при привязке текстов к авторам.

Единственное, что составители гарантируют: они не допускали сознательных искажений в хронологии с целью переместить текст в неположенное ему место.

Что я вижу??? Вы посмели править классические тексты! Как такое возможно?

Это еще одна наша принципиальная позиция.

Поэты, даже гениальные поэты – тоже люди, а им свойственно ошибаться. И почему бы – по прошествии времени – не поправить допущенные ошибки?! Тем более что за два века существования русской поэзии читательское восприятие сильно изменилось. Выработаны – при непосредственном участии этих гениальных поэтов! – новые критерии, и то, что раньше казалось допустимым, нынче таким не кажется. 

В основном, исправления имели две цели. 

Первая – исправить явные неблагозвучия или нарушения ритма. Не секрет, что таковых в классических текстах предостаточно. Не знаем, как другим, а нам читать это непереносимо. Стихотворение прекрасное, а одно неудачное словосочетание все портит. Рука так и тянется поправить, чтобы наслаждаться шедевром в полной мере. Теперь такая возможность у составителей появилась – вернее, они сами себе ее предоставили. 

Вторая цель – сократить текст, удалив очевидно неудачные строфы. Зачем помещать в антологию стихотворение в десяток строф, если удачных из них – пять, а то и того меньше?! Разумно – особенно в том случае, если удачные строфы составляют цельное содержание, – текст сократить. От этого выиграют все: и читатели, и поэт, творение которого засияет новыми красками. Собственно, не наше изобретение: такое давно практикуется посредством публикации отрывков.

В антологию вошло довольно много песенных текстов, вследствие чего составители вынуждены были сокращать не только неудачные, но и повторяющиеся строфы – припевы. То, что нормально воспринимается в песне, не всегда подходит для печатаемого текста.

Это основные цели предпринятых в антологии исправлений. Остальное – совсем уже редкие случаи: к примеру, когда в оригинале оказалась пропущена целая строка. Пришлось ее восстанавливать. Или когда эпитет настолько оскорбил у составителей чувство прекрасного, что пришлось его – эпитет, а не чувство прекрасного – срочно менять. Но в любом случае исправление происходило с предельным уважением к автору и соблюдением его авторского стиля. 

Исправления помечены в антологии треугольными скобками. Нельзя сказать, что их слишком много, но попадаются. 

Исправлена также «лесенка» как относящаяся к непоэтическим средствам – за исключением редких случаев, когда она была ритмически оправдана. Убраны эпиграфы, посвящения и подзаголовки как отвлекающие от чтения – опять-таки, за исключением случаев, когда они реально проясняли содержание текста. Эти исправления не помечены. 

Авторская пунктуация правке не подвергалась.

Почему в вашей антологии отсутствует вот это стихотворение? Это же признанный шедевр!

Значит, с нашей точки зрения, не шедевр. Известные нам шедевры в антологию включены – впрочем, имеются кое-какие исключения.

В антологию не включены переводы, хотя бы и ставшие несомненным фактом русской поэзии: пара баллад Жуковского, «Вечерний звон» Козлова, «Из Гете» Лермонтова, «Из Микеланджело» Тютчева. Нам самим было обидно за эти чудесные тексты, но в противном случае захотелось бы включить в антологию другие переводы, что сделало бы представленную в ней поэзию не вполне русской. В итоге решили брать только оригинальные тексты.

Также отсутствуют стихотворения авторов, широко представленных в антологии другими текстами. Таких – подлинных гениев русской поэзии, у которых можно забирать в антологию не меньше половины сочинений, – всего трое-четверо. Но это все-таки антология – на древнегреческом «собрание цветов, цветник», – то есть фактор представительности имеет значение. Хотя не определяющее.

В связи с этим хотим предостеречь читателей от подсчета стихотворений. Сколько текстов одного автора взято, мы сами не знаем – этим вопросом не задавались, тем более авторов подобным образом не ранжировали. Мы всего лишь установили планку качества: брали в антологию тексты, соответствующие заданному высокому уровню. Но ведь стихотворение способно этот уровень намного превысить! Иными словами, можно десяток раз выполнить норматив мастера спорта, а можно – один раз установить мировой рекорд. И какое достижение более ценно?

Не слишком ли много песенных текстов?

А что поделаешь, если в поэзии второй половины ХХ века они превалируют?! Сначала яркий след оставили поэты-песенники, затем эстафету у них перехватили барды. А «чистые» поэты скромничали почему-то: другим занимались, наверное. Впрочем, и они – в меру своих достижений – в антологии представлены. 

А почему слабо отражена современность?

Потому что мы элементарно не знаем, какие шедевры созданы современниками. Как говорится, большое видится на расстоянии. Поэтому сочли за благо включить в антологию только тех, в ком уверены – или почти уверены.

А может, современность просто не располагает к сочинению стихов… 

Почему в антологии отсутствует такой-то поэт? Как можно?! Он же классик! Он самый знаменитый!

Самый знаменитый – возможно, но это не означает, что лучший. Наверное, названный вами человек собирал полные стадионы поклонников, или тонко чувствовал политическую конъюнктуру, или обладал отличными предпринимательскими способностями, или ему несказанно пофартило. Но здесь представлены те авторы, которые занимались мелодикой – по крайней мере, занимались ей помимо всего прочего. А если этого нет, откуда в их творчестве взяться мелодическим шедеврам? Следовательно, и основания для включения в нашу мелодическую антологию данных авторов отсутствуют.

Само собой, составители могут ошибаться, вследствие невнимательности или недостаточной эрудированности. Бывает. Как уже говорилось, нельзя объять необъятное. В этом случае читатель может связаться с нами и указать на пропущенный шедевр, который будет незамедлительно включен в антологию. При соблюдении одного маленького формального условия, а именно: оба составителя признают данный текст шедевром. Если хотя бы один из них скажет «нет», текст отклоняется.

Вы меня ни в чем не убедили. Это субъективный подход.

Вне всякого сомнения. В антологию включены тексты, которые являются прекрасными с точки зрения ее составителей, а вы здесь совершенно ни при чем. То есть вообще.

Более того, составители – а их всего двое – не смогли договориться даже между собой, ввиду чего право отбора присвоил себя один, наиболее нахрапистый и беспринципный. Второй составитель, оставшийся не у дел, поставлял материал для отбора и корректировал ужасающие перекосы в работе первого – в общем, оказывал консультационную поддержку. Так и работали.

По нашему мнению, это наиболее разумный способ составить антологию. Страшно подумать, что произошло бы, сумей составители пойти на компромисс: итоговый результат не удовлетворил бы ни одного из них. А при авторитарном подходе по крайней мере один из участников остался доволен, получив то, на что рассчитывал: сборник шедевральных образчиков русской поэзии.

Удивительно здесь не то, что договориться – даже уважительно относящимся друг к другу людям – оказалось невозможно, а то, что в оценке многих авторов удалось добиться полного согласия и взаимопонимания. Вот это действительно удивляет и вселяет надежду, что некоторая доля объективности в антологии все же присутствует. Если, конечно, считать объективность возможной хотя бы теоретически. 

Кому адресована ваша субъективная антология?

В первую очередь тем, кто хочет ознакомиться с русской поэзией – приступает к ее изучению: для молодежи. Также тем, кто хочет освежить ее в памяти. Также желающим держать лучшие стихотворные образчики если не в памяти, так всегда под рукой. А для чего еще она может понадобиться?!

Михаил Эм

Ольга Михайлова