придумываю название для книги
Автор: Ирина ЯкимоваНе могу придумать название для романа про близнецов. Не хочется отсылок к "Горнилу", упоминания имён, сочетаний с использованием слова "близнецы".
Первый раз такое. Всегда название бежало впереди проекта, а тут отстаёт от текста. Вот даже идей никаких нет. Умноженный вдвое - корявое сочетание, в ГМ считала его "плохим переводом с аонийского".
Свеженаписанные кусочки просто так)
Однажды Гиас сам пробовал объяснить брату, что такое звезды. Для объяснения он решил провертеть ножиком точки на поверхности стола, показав брату созвездия. Но, увы, столы им попадались все каменные да металлические: даже царапину не оставить.
Тогда Гиас не к добру вспомнил, что у отца в зале совещаний с министрами стол драгоценный – деревянный. Дерево всем полисам нужно, учил Панви, но дерева на Ао везде мало, поэтому стоит оно иногда дороже золота.
В зале совещаний прибирались слуги. Гиас и Линце спрятались и ждали, пока они уйдут. А когда зал опустел, добрались до стола.
Гиас хотел провертеть только несколько точек, чтобы это было незаметно. Но незаметно для себя увлекся. Линце, кажется, даже понимал его объяснения. Один раз сам сравнил звезды с рассыпанными по столу зернами лестока, и Гиас понял, что сглупил с ножом. Но было поздно.
Линце не понимал, как звезды объединяются в созвездия. Пришлось чертить линии, соединяя точки. Гиас увлеченно рисовал своего небесного тезку – Великого Охотника, и рассказывал брату его историю… когда в зал вошел отец.
Наказали их тогда знатно. Полгода оба работали на кухне и в дворцовом саду, как простые слуги. А через год собственный деревянный стол появился в их детской комнате. Крышка стола была большая, раздвижная, а на ней тонкими линиями вычерчен мир Ао – большой, с рваными краями кусок суши, со всех сторон окруженный океаном. На карте были отмечены все самые большие полисы, обозначена Великая Пустыня и божественная гора Деон.
Обрадованный таким подарком, Гиас тут же показал Линце Тенту – пропасть за городом богов на вершине горы Деон. Когда брат вел по горе рукой, изучая границы города богов, Гиас резко раздвинул крышку стола, и рука Линце провалилась в появившуюся Великую Пропасть.
В отношении к анко была какая-то тайна… А Линце ненавидел тайны. Они были как клетка, маленькая тесная клетка с холодными каменными стенками – сколько ни бейся, только голову расшибешь.
Вокруг него, незрячего, всегда было много таких клеток. Не выходи на улицу, зашибет повозкой – клетка. Не играй с ребятами в мяч, с ног собьют – клетка. Зачем ты все время торчишь на балконе, все равно ничего не видишь – клетка!
Что такое цвета – клетка. Что такое узоры на ткани – клетка. Как нужно правильно держать осанку, чтоб незнакомые зрячие не распознали в тебе слепого – клетка!
Однажды взбешенный Линце потребовал у брата объяснить, что же такое глаза. Чего такого особенного у него нет? Брат неохотно позволил потрогать свои.
Глаза разочаровали. Маленькие, скользкие, нежные – Гиас то и дело приглушенно охал и отводил его руку во время исследования. Противные комочки. Линце не хотел бы себе такие даже как подарок богов.
- Ты обещал тренировку! Помнишь же? Сегодня потренируешь меня? Я думаю, с мечного боя начать, – так и звенел в ушах пронзительный голос брата. Наедине с Гиасом Линце забыл правильную осанку и посадку головы. Задрал голову, будто его сзади за волосы тянут, и глупо, как кукла для малышей, улыбался небу. Это раздражало: если они одинаковые внешне, получается, и у Гиаса возможно такое дурацкое выражение лица.
- Какой тебе меч… Зачем слепому тренироваться с оружием? - хмуро огрызнулся он, не сдержавшись. Линце мгновенно ощетинился:
- А почему нет? Думаешь, я плохо дерусь? Хочешь, проверим?!
И без объявления боя подставил подножку, повалил ничком, еще и руку за спину заломил.
- Это если рядом с врагом идешь и враг не вооружен, - отплевавшись от пыли, выдохнул Гиас. – На расстоянии тебя любой камнями забьет или палкой. И учти, я просто не выспался, не то бы…
Линце прекратил выламывать ему руку и даже помог подняться.
- Палку я могу перехватить, - заметил он. Гиас усмехнулся:
- Ну попробуй у меня перехватить! –
И удивленно замолчал, поняв, что только что согласился на тренировку, как Линце и хотел. Потом рассмеялся:
- Ладно, уговорил!
У пруда он срезал с дерева две подходящие ветки, и тренировка началась. У Линце предсказуемо ничего не получалось, стоило им разойтись на расстояние длины руки с оружием. Удары сыпались на него со всех сторон. И это Гиас еще жалел брата, хоть на Ао жалости нет.
Все верно, Линце разрешали слушать Панви, но на занятия по боевым искусствам родители его не отпускали. И представить нельзя, как слепой собрался драться.
- Я же говорил, не нужны тебе тренировки. Где ты хочешь драться? С кем? – миролюбиво начал уговаривать Гиас. Линце в ответ махнул палкой - на голос, довольно точно, но Гиас все равно легко увернулся.
- А ты думаешь, я во дворце буду всю жизнь сидеть и не светиться? После того, что нам рассказали?
Неосторожная реплика брата пробудила уснувшую было злость. Гиас ударил сильнее, чем рассчитывал, выбив палку у Линце из руки.
- А что нам рассказали? – тихо сказал он, глядя сверху вниз на ползающего в поисках утраченного оружия брата. – Нам ничего не говорили, понял! Забудь об этом, пока не…
«Проболтался», - Гиас не сказал, но Линце все равно это как-то услышал. Бросив искать палку, вдруг прыгнул на его ноги как хищный зверёк, обхватил, дернул. Гиас повалился в траву, выпустив свое оружие. Они, сцепившись покатились по берегу. Вроде в шутку боролись, но смех обоих звучал странно: у Линце отчаянно, у Гиаса зло.
«Надо это прекращать», - подумал Гиас, и тут берег под спиной вдруг кончился. Они рухнули в воду. Невысоко - с полроста, и неглубоко – по колено. Весело!
Смех наконец-то стал нормальным, задорным, как полагается. И невидимая тяжесть сбоку ушла из поля зрения. Они вволю побрызгались и поплескались. Сплавали наперегонки к островку в середине пруда и обратно. А, уже возвратившись на берег обсохнуть, Линце вдруг спокойно сказал:
- Я не проболтаюсь. Я ведь понимаю…
- Мне показалось, не понимаешь. Ты как будто рад, что мы… близнецы, - он едва смог выговорить непривычное последнее слово.
- А надо плакать и проклинать родителей?
Гиас скрипнул зубами. Новая манера Линце отвечать вопросом на любую фразу бесила как ничто на свете.
- Нет. Но надо молчать, а мне кажется, ты молчать не сможешь. Потому что не сознаёшь, чем это нам грозит. Всем нам. Всему городу! Ты не любишь Линуки, как я. Тебе все равно, что станет с городом, если о нас узнают боги.
- А за что любить место, где в тебя швыряют камнями?
- Слушай, - с холодным бешенством сказал Гиас. – Еще один вопрос вместо нормального ответа, и я с тобой вообще перестану разговаривать!
Линце вздохнул.
- Не обижайся. Линуки я не люблю, но маму и папу-то люблю! К тому же, нельзя рассказывать про нас, пока мы маленькие и слабые. Но мы вырастем, и…
- …И что?! – Гиас похолодел. Линце сорвал цветок, бездумно помял в пальцах и бросил в воду.
- Не знаю! Но ведь то, что мы близнецы, это только сейчас плохо и страшно, потому что мы маленькие и слабые. А потом это будет не наша слабость, не вина перед богами, это… это как оружие! Просто надо подрасти…
- Лишний раз не говори «близнецы»! – шикнул Гиас, а потом до него дошло остальное. – Ка-акое оружие? Против богов?!
Линце будто и не слышал, вскочил, захваченный новой идеей.
- О, я понял! Срежь мне палку раза в три длиннее и давай снова драться!
В этот раз был уже не меч против меча, а меч против копья. И палкой-копьем Линце размахивал так, что подойти к нему было невозможно. Гиас попробовал пару раз, и, получив удар в плечо и болезненный тычок в грудь, отступил, признав поражение. Впрочем, отбивать пущенные в него камни Линце даже длинной палкой все равно не смог.