Знай закон и знай права

Сперва думал, что к флэшмобу бюрократии от Жанны Гир (https://author.today/post/412100) у меня ничего не найдется. В самом деле, в околосредневековом мире "Сердца бури" важнее не прав ли ты по закону, а сколько под твоей рукой воинов; высшим же способом заключения договоров служит не подпись на документе, а публично данная клятва (идеально, если еще и скрепленная браком). 

Однако все-таки нашелся у меня момент, где знание кое-каких юридических тонкостей уберегает героя от не смертельных, но досадных неприятностей (пусть и дает одному из гадов сделать следующий запланированный ход). 

Ученый всерьез задумался, но прежде, чем он успел задать следующий вопрос, в двери особняка громко, требовательно постучали.

Казалось на глазах лицо Ланы приобрело собранное, деловое и какое-то чопорное выражение.

- Ты кого-то ждешь? – осведомилась она.

Килиан  молча покачал головой. Впрочем, прятаться и делать вид, что «никого нет  дома», он счел ниже своего достоинства. Этот особняк был его  территорией.

По его сигналу Нагма отворила двери и отступила в сторону, пропуская входящих.

В  прихожей (Килиан искренне не помнил, как эта часть здания должна  называться во имя должного дворянского пафоса) мигом стало тесно.  Вошедшими оказались полдюжины городских стражников, священник с символом  Инквизиции, а также Редайн Компатир собственной персоной. И терявшийся  за их спинами простолюдин, в котором ученый опознал бежавшего бандита из  нападавших на Лану с Тэрлом.

Оглянувшись на Редайна и получив приглашающий кивок, священник несмело начал:

-  Барон Килиан Реммен. Вы подозреваетесь в черном колдовстве и  пособничестве культу Владык. Прошу вас последовать за нами для  разбирательства.

«В смысле, для пыток?»  - непременно спросил бы Килиан еще год назад. Он встал бы в защитную  позу, стал бы оправдываться и оскорблять Церковь, чем несомненно  усугубил бы ситуацию.

Сейчас ему было чуть досадно, но скорее весело. Он понимал, что дело против него не стоит выеденного яйца.

-  Надо же, - отметил он, - Мне попался уличный бандит, у которого есть  какие-то мозги. Вам стоит присмотреться к нему, господин Компатир. Он  мигом понял, что заявление по уголовке от простолюдина в адрес дворянина  никто не примет. Но Инквизиция… это уже иной расклад.

Под его взглядом молодчик поспешил спрятаться за спины стражников. Священник же нахмурился:

- Если вы надеетесь заморочить свидетеля своими чарами…

-  Что вы, как можно, - всплеснул руками ученый, - Но и идти с вами я не  собираюсь. Мы проведем разбирательство здесь. Как жалованный барон, я  имею на это право… Если, конечно, вы не хотите бросить мне обвинение  здесь и сейчас.

Этой тонкости его  подучил Лаэрт. Инквизитор сказал «вы подозреваетесь», а не «вы  обвиняетесь». Многие не обратили бы внимания на выбор слова, но между  этими двумя формулировками лежала колоссальная пропасть. Официальное  обвинение развязывало следствию руки. Его могли увести силой, бросить в  темницу и пытать, будь он хоть барон, хоть граф (если, конечно, дружина  графа допустила бы это). Но вместе с тем, оно же и сжигало мосты. После  того, как обвинение было бы предъявлено официально, им была одна дорога –  в суд, обычный или Божий. Уже нельзя было просто извиниться и уйти:  обвиняемый должен был быть или приговорен, или оправдан.

Излишне  уточнять, что в дворян бросаться ничем не подкрепленными обвинениями не  рисковали ни стража, ни Инквизиция. Только в период, когда пост  Верховного Судьи занимала Эрвин Арас, грань между подозрением и  обвинением на какое-то время почти стерлась.

- Разумеется, вы имеете на это право, Ваше Благородие, - любезным тоном подтвердил Редайн.

Священник неохотно кивнул. Всегда тяжело иметь дело с теми, кто знает свои права.

- У нас есть свидетель, видевший, как вы черным колдовством убили двух человек и заморочили голову девице.

Килиан постучал себя по виску.

-  Так. В одной этой фразе столько всего, что мне хочется  прокомментировать, что если я буду говорить обо всем сразу, мы  запутаемся. Поэтому давайте по порядку. Для начала, верно ли мне  известно, что для официального обвинения в колдовстве необходимы три  свидетеля?

- Это так, - согласился инквизитор, - Либо один, но заслуживающий доверия.

Ученый  собирался педантично уточнить, заслуживает ли доверия этот человек,  похожий на бывшего каторжника, но «свидетель» не дал ему такой  возможности.

- Да как ты смеешь так смеяться над памятью моих друзей! Ты, колдун, слуга Владык, предатель Её Величества!

В  патриотическом угаре молодчик даже выскочил из-за спин стражников,  угрожающе потрясая кулаками. Килиан, однако, не впечатлился.

- Я обязан выслушивать необоснованные обвинения в таком тоне? – просто осведомился он у Компатира.

Тот покачал головой:

-  Ни в коем случае, Ваше Благородие! Этот человек просто не в себе из-за  произошедшего. Поймите его, умоляю вас. Это ни в коем случае не навредит  беспристрастности расследования.

- Вы на чьей вообще стороне?! – возмущенно воскликнул свидетель.

Интересно, что наобещал ему придворный?

- На стороне Истины, разумеется, - невозмутимо ответил Редайн.

С простолюдинами он разговаривал явно более лаконично.

-  Раз уж ваш свидетель столь уместно коснулся темы, не могу не перейти  сразу к третьему пункту, - перехватил инициативу Килиан, - Ваш свидетель  сказал, что я заморочил голову девице. Помимо того, что вы можете без  труда убедиться, что никаких чар, помимо природного обаяния, я не  применял, я нахожу крайне неуместным и неподобающим с его стороны  называть «девицей» полновластную графиню.

Вряд ли выход Ланы на «сцену» можно было бы устроить так же эффектно без мысленной связи. По крайней мере, если не репетировать.

-  Господа, - начала чародейка, выходя в прихожую, - Я Иоланта Адильс,  графиня Миссенская. Я доверенное лицо Королевы-Регента Леинары  Иллирийской, и я уж точно заслуживающий доверия свидетель. Так вот, я  свидетельствую, что этот человек…

Она кивнула на бандита, смотревшего на нее с нескрываемой ненавистью.

-  …точнее, это существо вместе с двумя своими сообщниками совершило  нападение на меня и моего супруга. Барон Реммен, рискуя собой, спас наши  жизни и мою честь.

Килиан немедленно подхватил:

-  Именно так. Существа. Я полагаю, это самое подходящее слово для тех,  кто нападают втроем на искалеченного ветерана и беззащитную девушку, вы  не находите? Так вот, я свидетельствую. Что в рассматриваемом инциденте  не убил своей магией ни одного человека. Лишь существ.

(с) "Тяжесть прощенных грехов", глава "Четыре самых важных слова" https://author.today/work/237913