Подслушано

Я двое суток ничего не ел из-за своей болезни, но сегодня мы с женой выбрались погулять, и я решился наконец-то пообедать. И вот, пока мы сидели в кафе у ратуши под тентом, мы стали свидетелями небывалой сцены - в моем детстве, в девяностых, это называлось "забить стрелку". За соседним с нами столиком сидел мужчина средних лет и молодая женщина - как вскоре выяснилось, его дочь. И вот этот мужчина говорит по телефону - "ты, (козёл), дурно обращаешься с моей дочерью, я тебе, сын (собаки), (шею сверну), ты меня понял? Да-да, готовься, прямо щас приеду и сверну. Что-что?.. Клянусь, скоро увидишь".

Говоря все это, мужик явно не может решить, оставаться ему за столиком или лучше отойти подальше, поэтому то присаживается за столик, то нарезает круги вокруг летней террасы. Дочь периодически дёргает его за руку - папа, садись, мы ещё не доели... - но он, видимо, уже утратил интерес к еде. После предполагаемого парня своей дочери он звонит подряд нескольким друзьям. Все они, судя по всему, такие же, как он, французы арабского происхождения - я на работе уже привык к этим "клянусь", "Валла" и "Иншалла", создающим такую же яркую речевую характеристику и примерно такой же колорит, как у говорящих по-русски грузинов. Я различаю - "не будет никаких неприятностей" и "останется на ногах". Последнее, видимо, о незадачливом абьюзере. Я начинаю думать, что этому парню стоило бы покинуть свое жилье, не дожидаясь этой Армии спасения.

Французы, которые сидят вокруг, не проявляют к этой колоритной сцене абсолютно никакого интереса. Хотя кто их разберёт, по мне ведь тоже не поймёшь, что я навострил ушли и стараюсь ничего не пропустить.

Сделав три или четыре звонка, повеселевший мужчина садится за столик и довольно сообщает дочери, что все наладилось, и что (такой-то) с ним пойти не сможет, но пришлет взамен себя "солдата" (видимо, в смысле - хорошего бойца).

"Увидишь, все будет хорошо" - уверяет он свою дочь. - "Это нельзя было решить иначе".

Честно говоря, я его даже в чем-то понимаю. Вон, соседу Хьюго битой сломали колено в ходе спора из-за громкой музыки, но полицейские и не подумали арестовать виновного (который, на одну минуту, живёт по соседству с пострадавшим). Просто - напишите заявление. Дело тянет на мелкую уголовку, то есть будет в свое время передано в суд. Месяца через два виновника, положим, вызовут на слушания. Но это как-то не утешает, когда тебе нужно жить в одном подъезде с человеком, который сломал тебе колено, так? А в отношениях все ещё хуже, так как напавший на тебя человек живёт с тобой в одной квартире.

Нет, конечно, можно просто помочь жертве покинуть эту квартиру, но, во-первых, непонятно, почему уходить из своего собственного дома должен пострадавший, а не нападавший. А во-вторых, абьюзеры от этого борзеют, чувствуют себя в сильной позиции.

Я помню, когда я работал в кризисном центре помощи жертвам насилия, там была ситуация, где жертва переехала к сестре и матери, а потом ее муж ворвался к ним и сломал ее матери несколько рёбер. А другая жертва имела московскую прописку и поэтому смогла пристроиться в нашем кризисном шелтере (куда иногородних, в том числе и подмосковных женщин не пускали), и ее муж припёрся прямо в убежище и угрожал психологам.

Так что - ну да, не могу не признать, что в такой ситуации отец, который соберёт своих друзей и вышвырнет абьюзера из его дома так, чтобы ему не захотелось туда возвращаться - это вариант.

Дикость, конечно, но проблема - то есть корень зол - на самом деле в том, что справедливые, цивилизованные механизмы либо не работают, либо работают не так, как следует.