Нервное
Автор: Орешкина Елизавета"Учитесь властвовать собой", говорили когда-то. Роберт этому учился... с трудом, так что, идём по следам вот этого флешмоба: https://author.today/post/425566
Студенчество - прекрасная пора... Или не совсем
Увлекаться сочинительством сосед Фреда с ещё более лохматыми, чем обычно, волосами и с мешками под голубыми глазами начал, ещё не поступив в Гарвард. Болезнь тогда вынудила Роберта сидеть дома; от скуки подросток и решил баловаться писательством. А потом оказалось, что Френсис Фергюсон и Поль Хорган, ставшие ему друзьями, тоже сочиняют прозу.
— Ого! А можете посмотреть мои наброски? — Роберт тут же полез в сумку, чтобы достать чуть смятые тетради.
— Ну... — задумчиво протянул Хорган после того, как пролистал страницы. — Сюжеты ничего, над героями ещё бы поработать, чтоб прописать подробнее...
— Не просто «поработать», — фыркнул Френсис. — От героев одно название; даже в тех классицистских пьесах больше живых персонажей. К тому же хороший писатель о себе не пишет!
Тогда, после того разбора, Роберт не бросил литературу. Но теперь мысли паренька невольно вернулись к словам Френсиса. Тем временем ещё один лист бумаги полетел на пол. Рассказ, который Роберт безуспешно силился написать, никак не получался; вернее, получался, но совсем не тот, какой хотелось — опять выходило заумно, как говорил Френсис, и вовсе не лирично, и... Как он тогда назвал — неестественно? Да, кажется, так...
Роберт вздохнул. У Френсиса или у Пола уже всё так здорово получается — почти как у Чехова, так же легко и изящно; а у него?
Юноша вновь глянул на набросок рассказа. Не то... Совсем далеко от Чехова: и в главном герое слишком угадывался сам Роберт, со всеми мыслями девятнадцатилетнего автора; и сюжет — да какой это сюжет? Опять фантазии о самом себе...
Нет. Наверно, Френсис прав; это вовсе не писательство, а так, вздор, самолюбивый вздор... «Знаменитый писатель Оппенгеймер»... Вздор.
Роберт молча посмотрел на черновики и наброски, зажёг огонь. Нечего на эту ерунду тратить время. Где он, а где нормальные писатели? Неужели эти тексты он собирался выдавать за литературу? Не стоило и пытаться — лучше заниматься химией... Или физикой? — дальше...
— Всё учеба? И не лень? — Роберт вздрогнул, услышав голос Фреда Бернхейма; со своими раздумьями шаркающие сонные шаги можно было не услышать.
— Да так, ерунда... — Несостоявшийся писатель сердито скомкал последний уцелевший листок, заляпанный чернилами.
— Не похоже, на ерунду, — Бернхейм покосился на как попало разбросанные, смятые и заляпанные чернилами листы бумаги.
— Заткнись и не лезь!
— Эм... Ты точно в порядке?
— Я... — Роберт замолчал, потёр лоб, не замечая, что на пальцах остались чернила. — Да, теперь в порядке. Да, в полном порядке, — юноша наконец обернулся к Фреду. — Извини, если побеспокоил.
— Как знаешь... Шел бы ты спать, что ли... — Бернхейм покачал головой. Роберт и раньше вел себя необычно, но слов, подобных «заткнись» как будто и не было в его лексиконе...
В Кембридже дела шли... не лучше
«Научится ли он хоть когда-нибудь сдерживаться?» — подумалось Френсису. Его знакомые, особенно те, которых он узнал в Британии, умели держать себя в руках; ну да где они, а где Роберт — с его импульсивностью, заносчивостью и этой лжеаристократической манерностью? Ладно, надо бы спросить, чего он такой угрюмый...
— О, вернулся? Как прошла встреча с психологом?
— Идиот! — выпалил Роберт, швыряя шляпу на диван.
— Эй, эй, полегче... — Френсис видел друга раздраженным или сердитым; но чтобы он повышал голос?
— Этот, как он себя называет, психиатр — точно идиот! Он ни черта не смыслит в том, что делает! Даже я понимаю в своих проблемах больше, чем он!
— Да ладно... — Френсис растерялся. — Наверно, на следующем приёме станет лучше...
— Иди к чёрту, больше я к нему не пойду! А если пойду, убью его, клянусь богом!
— Ладно, ладно, — протянул Фергюсон, поняв, что спорить дальше бессмысленно; да и скучно это слушать. — Лучше поздравь меня, я наконец женюсь! Она прислала мне стихи, она любит меня...
Договорить фразу Френсис не смог; что-то начало давить на шею. «Какого... Роберт!?» Жалкая попытка нападения, конечно, не могла быть успешной; Оппенгеймер не был настолько физически крепким, чтобы навредить хоть кому-то, да и напал он совершенно неумело. В драке его приятель проиграл, только начав её. Но...
Фергюсон спешно отошёл в сторону, косясь на приятеля, который растерянно глядел на свои трясущиеся руки — как будто Роберт не понимал, что произошло. «Он... Пытался меня убить? Он точно не в себе... Весёлые каникулы будут... И город этот отвратительный...»
Остальные злоключения Роберта здесь: https://author.today/work/218416