Лист: о творчестве и личной жизни

Сегодня – годовщина рождения Ференца Листа. Выполняю свое обещание и продолжаю пост о великом композиторе.

«Не будь Листа на свете, вся судьба новой музыки была бы другая», - говорил В.В. Стасов.

Главный девиз, которому Ференц Лист следовал на протяжении всей своей жизни, звучал так «Либо хорошо, либо никак». Именно поэтому в обширнейшем, разнообразном творческом наследии композитора почти нет проходных произведений, практически все его создания постоянно звучат на концертной эстраде. Выбрать несколько произведений у Листа – почти непосильная задача. И все же я попытаюсь, руководствуюсь исключительно собственным вкусом.

Огромный вклад Лист внес в развитие програмной симфонической музыки. Стремление к соединению всех видов искусства, к возвышению музыки до уровня философии и литературы, к синтезу в ней глубины философско-поэтического содержания с живописностью воплотилось в листовской идее программности. Именно он ввел в музыкальный обиход одночастные произведения, связанные с определенной литературной программой, которые построены на свободном развитии музыкального материала, сочетании различных принципов формообразования. То есть, иначе говоря, весь классический сонатно-симфонический цикл концентрируется в одной части, раскрывающей предпосланную автором программу произведения.

Такой принцип сонатной формы Лист последовательно применял в изобретенном им жанре «симфонической поэмы» - крупных одночастных произведениях, построенных на основе конкретной программы, навеянной произведениями литературы или живописи, философией, историей, картинами природы. Таких поэм у композитора 13. Я выбрал одну из лучших и, наверное, самую популярную – «Прелюды».

Эта поэма вдохновлена одноименным стихотворением Альфонса Ламартина  — одного из самых известных французских поэтов 20-х годов XIX века. Лист несколько раз менял свой замысел. И в окончательном варианте, резко сократив текст, сильно отошел от оригинала, сохранив из Ламартина лишь одну цитату (о трубе, поющей сигнал тревоги). Но поразительно, что именно этому, самому жизнеутверждающему из своих произведений, столь далекому от трагизма и скорбных философских размышлений, Лист предпослал программу, в которой объявил жизнь прелюдией к смерти. Любопытно, что в стихотворении Ламартина такой фразы нет.

«Чем иным является наша жизнь, как не серией Прелюдий к тому неведомому напеву, первую и торжественную ноту которого интонирует смерть? Любовь образует волшебную зарю всего существования; но в чьей судьбе первое блаженство счастья не было разрушено бурей, смертельное дыхание которой развеяло прекрасные иллюзии, роковая молния разбила алтарь, и чья душа, жестоко израненная, выйдя из таких бурь, не стремится утишить свои воспоминания в блаженном покое сельской жизни? Однако человек не смиряется с длительным наслаждением благословенной негой, которая сперва так очаровала его на лоне природы, и «когда труба пропела сигнал тревоги», он спешит на опасный пост, какая бы война ни звала его в свои ряды, чтобы вновь обрести в борьбе всю полноту самосознания и обладания своими силами».

Поэма начинается настойчивым мотивом вопроса, а всё дальнейшее продолжение поэмы заключает ответ на этот вопрос. Картины жизни воплощены Листом в череде ярких, красочных эпизодов, наполненных жанровыми и изобразительными деталями (марш, пастораль, буря, битва, трубные сигналы, пастушьи наигрыши). Они сопоставляются по принципу контраста и в то же время тесно связаны друг с другом: здесь композитор применяет свойственный ему принцип монотематизма. На протяжении всей поэмы Лист мастерски преображает ведущую тему - величавую, горделивую, воплощающую образ прекрасного свободного человека, полного сознания собственной силы. Новый вариант темы — лирический, певучий. Музыка полна томления, ожидания, предчувствия любви. И вот она приходит, олицетворенная новой темой удивительной красоты, которую вновь завершает мотив вопроса. За ним следует нарисованная яркими красками, с изобразительными эффектами, картина драматических столкновений, героической борьбы. На смену ей приходит мирная пастораль, на фоне пастушеского наигрыша повторяется тема любви. Постепенно она ширится, крепнет в звучании полного оркестра  — любовная идиллия сменяется победным маршем.

Премьера «Прелюдов» состоялась в Веймаре 23 февраля 1854 года под управлением автора.

Большое место в наследии Листа занимает фортепианное творчество. Как известно, сам композитор был непревзойденным пианистом-виртуозом. Руки Ференца были словно созданы для фортепиано — его кисть имела большую растяжку, он мог брать практически две октавы. Это и послужило виртуозной игре пианиста и стало эталоном в мире фортепианной музыки.

Лист настолько сильно поддавался эмоциям во время исполнения, что мог в процессе сломать инструмент — не выдерживали струны и молоточки. Манера выступления маэстро была уникальной: Лист любил играть на сцене на нескольких инструментах, переходя к ним по очереди в ходе концерта. Именно такую сцену наблюдали зрители в Петербурге в зале Дворянского собрания. Порывая со старой традицией, Ференц Лист впервые развернул рояль так, чтобы посетители концертов могли получше разглядеть впечатляющий профиль музыканта и его руки.

Одной из величайших заслуг Листа является то, что, наряду с Шопеном, он вывел на новый уровень жанр фортепианного этюда. Обычное назначение этюда как виртуозной, технической пьесы, стало у Листа соединяться с глубиной содержания и огромной художественной ценностью. Именно поэтому этюды Шопена, Листа, а позднее Скрябина и других композиторов широко зазвучали на концертных сценах. 

Перу Листа принадлежат 23 концертных этюда. Большинство из них объединены в два цикла. Первый, объединяющий 12 этюдов с програмными заголовками, носит название «Трансцендентных этюдов», то есть «выходящих за пределы». И действительно, этюды эти требуют от исполнителя настолько виртуозного мастерства, что справиться с ними могут только избранные.

«Трансцендентными» хотел Лист назвать и 6 этюдов другого своего цикла. Но позже изменил название в честь музыканта, которым неизменно восторгался и мелодии которого положил в основу своих  этюдов –  Паганини. Замысел этих этюдов очень интересен – композитор имитирует соревнование между виртуозом-скрипачом и не менее гениальным пианистом. Этюд, который я предлагаю вашему вниманию, основан на фрагменте из скрипичного концерта Паганини, известного под названием «La campanella» – «Колокольчик».

Общий строй музыкальных произведений Листа характеризуются как национально-венгерский, ведь именно музыкальные впечатления детства стали основой его творчества. И самыми венгерскими из всего написанного композитором являются «Венгерские рапсодии». Та, что вы услышите,  — шестая из девятнадцати, созданных Ференцом Листом. Главные темы рапсодии взяты из сборника венгерских народных песен, изданного в 1843 году Йожефом Сердахейи и Бени Эгреши.

Первая часть рапсодии представляет собой вступление маршевого характера. Мелодия первой части после повторения заканчивается длинным виртуозным эпизодом, играющимся в основном на чёрных клавишах. Вторая часть, живая и подвижная, ритмически причудливая, имеет характер скерцо. Как и в большинстве рапсодий, в центре этой находится чардаш. Обычно, как и здесь, он состоит из двух частей. Начинаясь с медленного лиричного вступительного танца по кругу — «лашшу», чардаш завершается в быстром, стремительном ритме парного танца — «фриш». Задучивый лашшу в этой рапсодии носит импровизационный характер, а огневой фриш изображает звучание цимбал. Исполнение этой части пьесы требует отточенного виртуозного мастерства. Рапсодия завершается торжественными, ликующими аккордами. 

Теперь, как обещано, о личной жизни композитора. В жизни Листа было две главные «музы», обе высокого аристократического происхождения.

Первой серьезной любовью Ференца Листа стала графиня Мари д`Агу, урожденная виконтесса де Флавиньи, светская красавица, блиставшая в салонах того времени, пятью годами моложе Листа. С ней музыканта познакомила Жорж Санд. Мари, обожавшая современное искусство и писавшая любовные романы, была покорена молодым дарованием. Она сопровождала композитора в его путешествии по Европе, оставив мужа и троих детей. На протяжении нескольких лет совместной жизни у Мари и Ференца родилось трое детей — две девочки и мальчик. Однако Мари не смогла выдержать образа жизни, который вел Лист — ей, как и любой матери, хотелось иметь собственный постоянный дом, осесть где-то и перестать переезжать с места на место. 

К тому же, композитор никогда не был обделен женским вниманием. Среди его любовниц значились самые блистательные красавицы Европы – принцессы, княгини, баронессы, дамы полусвета (среди них и знаменитая куртизанка Мари Дюплесси, ставшая прототипом «Дамы с камелиями»). Когда Лист концертировал в Дрездене, он познакомился с испанской танцовщицей Лолой Монтес, известной всему европейскому обществу своим неукротимым и авантюрным нравом. Своенравная красавица сопровождала композитора в его дальнейших поездках из города в город. Слухи об этом дошли до Мари, осыпавшей его в письмах жесточайшими упреками. Лист возражал ей с чувством оскорбленной гордости, и тогда графиня порвала с ним. Сам же композитор вскоре бросил Лолу, предусмотрительно оставив на столике в гостинице некоторую сумму. Проснувшись и не увидев Ференца рядом с собой, темпераментная дама устроила в номере дикий погром. В Европе потом еще не один месяц чуть ли не в каждом аристократическом семействе обсуждали этот безобразный скандал.

Говорят, когда произошел окончательный разрыв с графиней, чувствительный Ференц облегченно воскликнул: «Каторжник любви наконец-то свободен!» А Мари не могла смириться с нанесенной обидой. Все под тем же псевдонимом Даниэль Стерн она опубликовала автобиографический роман «Нелида». Подражая роману Жорж Санд «Она и он», графиня описала в слегка завуалированном виде свои отношения с композитором, защищая при этом себя и обвиняя во всем его. Во время приезда в Париж в 1861 году Лист вновь встретился с графиней. «Она была удивлена моим затворническим образом жизни, который я сейчас добровольно веду, а также, возможно, и тем особым упорством, которое отличает мой жизненный путь как художника и которое она раньше никогда не замечала; теперь же она, кажется, оценила это, – делился он в письме к своей новой подруге Каролине. – Слушая мои рассказы о моей жизни, она – не знаю почему – была сильно растрогана, лицо ее залилось слезами. Я поцеловал ее в лоб – впервые после стольких долгих лет – и сказал: «Послушайте, Мари, будем говорить на языке простых людей. Благослови Вас Бог! Не желайте мне зла!» В тот момент она не могла мне ничего ответить, лишь слезы сильнее заструились из глаз. В 1841 году она вернулась к матери вместе с детьми.

Несколько лет Ференц был одинок, полностью посвящая себя музыке. Давая концерты в Киеве в 1847 году, он узнал, что некая дама заплатила за билет 100 рублей, то есть ровно в сто раз больше нормальной цены, и Лист пожелал познакомиться со щедрой незнакомкой. Ею оказалась княгиня Каролина Витгенштейн. Ее муж, Николай Петрович Витгенштейн, почтенный генерал, был сыном одного из героев Отечественной войны 1812 года генерал-фельдмаршала князя Петра Христиановича Витгенштейна. Каролина была поклонницей творчества Листа, посещала все его концерты, и ее обожание вскоре растопило сердце музыканта. Супруг Каролины не желал давать ей развод, несмотря на то, что вместе они не жили уже много лет. Тогда влюбленные уехали в Европу и стали жить гражданским браком. Они долго не оставляли попыток обвенчаться, обращались даже к самому Папе Римскому, но, к сожалению, всегда натыкались на непробиваемую стену. Когда в венчании им отказал понтифик, Каролина посчитала, что их отношениям противится сам Господь. Удрученный Лист переселился в Рим, принял сан католического священника. С того момента они поддерживали общение лишь по переписке, наполненной огромной нежностью и признательностью друг другу за счастливые годы. В течение их романа Лист создал множество прекрасных произведений, проникнутых романтическими мотивами, целый их ряд он посвятил Каролине. Они по сей день находят отклик в сердцах влюбленных.