Баллада о рукопожатности

В глубокие 70-е, ещё вовсю при развитом сицилизьме, в Тебердинском заповеднике был мини-зоопарк. Как сегодня, не знаю, давно не бывал на исторической родине. И жило в этом зоопарке всякой твари: серны, туры, олени, кабаны, лисицы, беркуты и сипы, ну и прочего по списку. В основном местные, чтобы представление о фауне у народа образовывалось верное.

В одном вольере жил ведмедь. Обычный кавказский мишка, совсем небольшой по медвежьим параметрам - едва полтора центнера личного веса. Вполне приученный к неволе, ибо вольной жизни почти не видел, с младых когтей обживая родной вольер с клеткой.

Была также охрана - ну, которые лесники. Суровые кавказские мужики различных национальностей. Как-то собрались в конторе трое, давно не виделись, время есть - короче, итог ясен. На самой героической стадии пьянки один и говорит: а слабо медведю лапу пожать? Заспорили на ящик коньяка.

Надо сказать, основатель спора сам куда больше напоминал медведя, чем обитатель вольера. Причём медведя цыганского - пьяного и с балалайкой. Тот ещё шкаф, громогласный и несгибаемый. В смысле, если решил чего - выпьет обязательно.

Словом, когда мишка узрел надвигающееся на него ЭТО - ни секунды не задумывался. Дёрнул с низкого старта, едва не сбив героя с ног - и, прорвавшись в открытую дверь вольера, поскакал, роняя кал, по Теберде.

Население Теберды при виде этого марш-броска исполнилось пессимизма. Потому что если медведь бежит ТАК - кто тогда за ним может гнаться?! Воображение отказывало, но запереться по домам не помешало.

Когда факт побега хычника дошёл до руководства, на отлов беглого топтыгина согнали весь личный состав заповедника. Благо, след читался замечательно даже вслепую, а улицы городка внезапно оказались на редкость пустынны.

Во главе экспедиционного корпуса встал давешний рукопожатец. Видать, шибко не хотелось отдавать коньяк, надеялся таки пожать лапу. Или полагал таким путём уйти от наказания. Так или иначе, но его присутствие обеспечило успех предприятию. Едва мишка узрел свой любимый кошмар - заорал, аки бугай, живота решаемый. Навалил остаточную кучу - и ломанулся обратно в вольер, который ему казался единственным оплотом безопасности в этом мире ужасов.

Оказалось - не казалось. При всём честном народе мужик не стал вторично прорываться в рукопожатники. К тому же было ясно, что зверюга почему-то избегает его общества. Короче, медведь был спасён, коньяк проспорен, тут же куплен и выпит, ни одно животное не пострадало. Если не считать подпорченной нервной системы у медведя и повышенной некоторое время боеготовности горожан.