Казнить нельзя спасти?

Почему-то вдруг вспомнилось, как Роджеру в Квирине грозила гибель от руки тогда еще его злейшего врага Анри. Как черный камень определил жребий жизни и смерти. А он сам, Серж Кридель, брел по Сантэйским улицам в поисках никогда прежде не виденной таверны гладиаторов – «Лис и ворона». И как случайно выбрел на рынок рабов, а там…

Пытаясь отогнать крайне мерзкие воспоминания, Серж с медальоном в поясном кошеле выбрел из лавки на ослепительное летнее солнце Лютены… и остолбенел. 

Он сейчас спит. И всё это просто снится.

Потому что тихая, уютная лавочка с безделушками была в Лютене! Они все, квиринские пленники, вернулись домой. Они - на родине.

Но тогда почему Серж вдруг оказался в Квирине – посреди толпы распаленной черни, жаждущей зрелищ? Под жареные орешки, пиво и прочую снедь. И тоже было жарко…

Но злобная чернь – вот она. Широкая площадь – тоже есть, хоть и другая. И омерзительное зрелище. И громкие крики с подхохотом. И даже рослый, здоровенный палач – прилагается.

И высокий помост… да, помост. И на нем – деревянный, свежеоструганный столб. А в Квирине столб был в стороне, под навесом. Рабов там били, только если они бунтовали.

И даже ребенок – вот он. Только ему еще не пять. Он в пеленках. И еще не зовет маму, потому что звать не способен еще никого. Не знает слов. Просто плачет, потому что испуган. Криками, угрозами, ослепительным солнцем… звуками ударов.

И отчаянно кричит его мать. Как и бывает – под жестокими ударами бича, рвущими кожу. Как тогда - в далекой Квирине, на Центральном Сантэйском рынке рабов! 

Но за что бедолагу бьют – она же не бьется в руках врагов, не рвется к ребенку, только рыдает. И никто не выкрикивает цену. Здесь ведь нет других рабов? У столба – только она.

Цену не кричат. Только: «Поддай жару!» и «Всыпь ей горячих». А еще – «отойди в сторону, плохо видно!»

Ну, потому что массивная туша палача загораживает то, что все хотят увидеть. Молодую, красивую жертву раздели, но толком не показывают – как посмели?

Кушак пояса ударил Сержа по бедру, шпага в ножнах – по другому. Так бывает, когда быстро спешишь. В Квирине-то корнет Кридель был безоружен. Просто пленник, хоть и с «ограниченной свободой передвижения по городу». А здесь – дворянин и студент Академии! И никого не казнят, если он не вернется вовремя. 

И плевать, в какой тюрьме Серж после этого окажется. Уже не в одной перебывать успел. А под арестом – так даже не в одной стране.

- Оставьте ее именем маршала Тенмара! – он заорал во всю глотку еще издали. Еще на бегу.

Только бы не подогнулась раненая Эриком нога.

Не подогнулась. Только – увы, услышали его лишь несколько ближайших. Серж Кридель же не в военной форме. И ничуть не похож на доверенное лицо маршала – хоть какого.

Зато его пропустили. Все эти потные гуляки – с их выпивкой, едой и бабами для тисканья. Такими же редко мытыми.

Расступились аж до самого помоста – плотно окруженного понизу стражей. Королевской – в цветах нового Весеннего Короля.

- Именем маршала… - начал Серж.

- Именем короля, - оборвал его капитан вооруженной до зубов стражи. Рослый, крепкий, незнакомый мужик вдвое старше Сержа. И сам тоже вооруженный до зубов. – Сударь, не вмешивайтесь. Мы исполняем веление закона, не мешайте нам. Всё в рамках нового королевского указа. Дело не стоит вмешательства благородных людей. Это всего лишь мать незаконнорожденного ребенка. 

Как была бы Элен, если б не Анри…

Как когда-то родная мать самого Сержа.

- Вы с ума сошли? – в замешательстве пробормотал бывший корнет Кридель.

Когда схватили Анри, он тоже растерялся, но тогда рядом была Ирия. А сейчас больше никого. Как в Квирине… 

- Закон суров, но это закон. Сударь, вам лучше уйти.

- Ребенок… - пробормотал Серж, пытаясь понять, что же ему делать. – Зачем здесь ребенок?

- Как свидетельство преступления. Не тревожьтесь, сударь, девочка за грехи матери не ответчица. Она отправится в ритэйнский монастырь, монахини там о ней позаботятся.

Монахини. Ритэйнский монастырь…

- Это не тот, где уродуют лица?.. - пробормотал Серж.

Куда угодил бы Серж, если бы не Ив и Жанетта Кридели? А куда его упрятала бы воля нынешнего короля?

Где был этот капитан, когда бывшие эвитанские пленники шли по ночной Сантэе – по колени в крови? Спасать державший их в плену злобный город от его же еще более злобных восставших рабов, дорвавшихся наконец до оружия? Видел ли ты это, капитанишка?

- Сударь, вам лучше уйти. 

- Я бы рад… - пробормотал Кридель. – Только понимаете… некуда. Я ушел оттуда. И пришел – сюда. И больше мне некуда. Именем маршала Тенмара, освободить ее!

Жаль, у него нет пистолетов. Очень жаль. Кто же знал, что, студенту – будущему врачу, идя в своей стране в летний день за безделушками и книгами, нужно брать с собой пистолеты?

Но учил его драться сам маршал Анри Тенмар. Старший брат Сержа, что сейчас остановил бы этот «закон» и его клятое исполнение, будь сам маршал здесь, а не у себя в Тенмаре.

Но когда рядом нет больше никого, остаешься еще ты сам. Это Серж понял еще в Сантэе.