Рыбный день

Сидят у берега и воруют у моря

Тонкими удочками, выдергивая из волны

Серебро памяти, длинные пальцы русалок,

Отломанные от солнца и глубины.

Вьется комар,

Закручивая комариным смерчем,

Седые головы опытных рыбаков,

И сверчки трещат,

и светлячки – клевещут,

И мерцают свечи у Господа берегов.

Темный огонь

Всплывает к поверхности из объема

Туши китовой: дорожки, что вымостила Луна.

Дышит и, кольцами отраженной дрожжи,

Удлиняется и убегает к берегу

камбалой,

Волна,

Словно ладошкой шлепая

По песку сырому.

Падает новый палец в подставленное ведро,

И прижимается - круглое к золотому,

И просачивается - сквозь тишину и дно.

А небо мерцает

Спелыми огоньками,

Выпадая угольной пылью,

Россыпью пьяных звезд,

И красками, за потертыми небесами,

Раскрашен воздух, падающий как

Лист.

И Золотой Ференц.

***

Я сижу под зонтиком и чувствую, как выгорают,
Линии лба и ладоней,
Паучками сплетенная сеть,
Вижу край неба,
Тот, что все время тонет
За облаками,
Сбегающими во вне.
В озере топчут песок
Ноги в широких ластах,
Всплывают пузырьки воздуха
И воздух улиток скал.
И – кажется – этот мир почему-то создан,
Лишь для того,
кто все же Тебя искал.
И на встречу, друг другу с ревом бегут барханы
И бархат неба с шелком пустой волны
Сливается и рождает странный
Рисунок,
Окрашенный кровью заката
И нитями из слюны.

*

У м.
Как море остывает у черты.
На гребнях волн стремительные гнезда
И мусор слов.
Здесь, ласточки вычерпывают воздух
Стремительным движением и просто,
и ветер дует вдоль и поперек.
К нам прилетел из моря мотылек,
Как искра в брызгах выскобленных капель,
Как злой комар, как яркий огонек
Далекого жилья и белых цапель.
Но - звезды пахнут йодом бутылька,
И каждый бульк, в сиреневых разводах,
На три отскока камня – голыша,
Есть лужа меда, спрятанная в сотах.
И воздух прям и опрокинутый грибок,
Как ржавчина и лиственность железа
На море,
как продавленный песок
По форме опрокинутого тела
Приманивает к солнцу облака
И скатывает тени на песчинку.
И слышно, как рождается река,
Закручивая в чайнике чаинку
И чаек в линзе.
Линза – глубока
И синяя, и кит, и серебрянка,
И – движется, сбивая облака
И пену волн к подножию. Улыбка –
Невидима, но, кажется, что есть.
У моря,
У растения,
У камня.
У ласточки,
У мотылька, что здесь
Раскрашен белым в тишину и пятна.

*

Боковая линия спины.
Рыба легко залетает в чужие сети
Или парит над поверхностью каменных вод,
Хвостами, бриллиантовыми на две трети,
Облетает чешуей и укрепляет свод.
Рыба гниет с головы, потому что жабры –
Гоняют табачный дым, словно морскую взвесь,
А время течет и замирает – как-бы –
Там, далеко, и почему-то
здесь.
Рыбе – легко. У нее, как у птицы – крылья.
Вот и взлетает в небо, сбрасывая якоря,
Все серебро, всплывает и в небе - пыли,
Лишь плавники, что шевелятся и парят.
К пиву
идет орех. Эта соль на рыбе –
Мелкий песок на коже, что посуху облетел.
Из глубины, из всплывающей вверх подлодки,
Из волнения поглотившего море тел.
Пена - щекочет усы - и шуршит по гальке…
Тихо.
Трескается камыш,
уходящих в плавни -
В рыжих трусах и кепке – спасающийся гусем,
Главное – рыба, вплавленная сырками в камни,
Главное – цифры, интегрированные во все.
*
Рыба плавает по дну –
Антилопой.
Не всплывает
Кверху брюхом и...
Живет
за стеклом,
И – глазеет
рыбьим глазом и оком –
рот откроет и молчит,
только хвост шевелится.
Немного.
Ах, какие быстрые рыбы и их тени.
Ах, какие с позолотой всплывают дни –
Красноперые. Рассыпаются, обугливаясь, поленья -
Ошкуренные об замыслы
и пни.