Воинственное. Почти шаманское. Стихи (стихотворение "Старый нож")

Меня не хватило на флешмоб о мужчинах-колдунах, но этот персонаж таки взял афтара за горло и вытребовал себе схожий по тематике пост. Впрочем, уж что-что, а брать за горло дяденька Алвин умел всегда. Вернее, я сама никогда не умела ему отказывать, уж больно неравнодушна Наверное, Ал всё-таки не колдун, хотя кто знает, необычного в нём много, даже если исключить настойчивые попытки пообщаться с одной хтонически-мифологической сущностью)

В общем, как-то так. Алвин захотел показать именно это стихотворение — с формулировкой "ну а что, Мэл можно делиться сокровенным, а мне нельзя?". Можно, дорогой, тебе всё можно. Помню, как строчила сие в угаре после главы 35 "Цивилизованных людей", эмоций было так много, что в прозу все не поместились.

Старая ручка, простой клинок, стёртые руны на ко́сти.

Морок докучлив, а срок истёк. Время наведаться в гости.

Если в кошмарах любовь спасать мне суждено до остатка, колкую ярость — холодный яд — в пальцах сожму я украдкой.

Гибель несу я на кромке ножа.

К тем, кто посмел Тебя мучить, тихо явлюсь миражом миража, тенью подземной текучей. Росчерк оставлю — алеющий след жертвы последней кровавой. Жертвы для Змея, что тысячи лет спит в океанских провалах.

Слышишь ли, слышишь, Гад Мировой, хруст человечьей гортани?! Смоются кро́ви морскою водой, солью залепятся раны.

Соль разъедает, раны болят. Вены бугрятся под кожей. Режет и режет те вены подряд нож на свободе от ножен.

Долго был спрятан — подобный мечу, сотканный сумрачной сталью.

 — Я уже рядом, — тихо шепчу той, что так подло отняли.

— Только держись ты! Слышишь? Иду!

 Змей? Он уже не помеха. Слишком привычен в полночном бреду, в царстве заблудшего эха.

Я уже близко. Кость в кулаке. Лезвие свет поглощает. Россыпью брызги на потолке…

Вырезать чёртову стаю!

Веткой сухою в черепе боль.

Не опоздать бы, проклятье!

Ты ведь со мною, Гад Мировой?

Липнет ладонь к рукояти.