Я вам пишу — чего же боле?

Он дождался. Стоял, укрывшись от снега под перекрытием, курил и опять писал что-то в своей толстой тетради. Как в автобусе тогда: напишет строчку-две — и опять уставится в потолок… В душе расцвело какое-то новое, незнакомое чувство. Она позвала — и он примчался. Хотя у него наверняка так много гораздо более важных дел…

— Здравствуй…

Что сказать после «здравствуй», Тошка так и не собралась придумать — и стояла сейчас в полном замешательстве.

— Привет… Может, в парке погуляем? — запихнув тетрадь в карман куртки, нерешительно предложил Вадим. И тут же начал оправдываться: — Понимаешь, Ленка книгу соседу отдала. Если б не собрался в воскресенье дебардацию на полке провести… Ты долго ждала?

— Вот ещё! — соврала она. — Пойдём… Спасибо за подарок.

— Не за что… Понравился?

— Не успела посмотреть. Иначе тебе гораздо дольше пришлось бы ждать, — скривив рожицу, поддразнила его Тошка.

Он улыбнулся.

— Железная логика.

— Или мы о другом подарке?

Вадим посмотрел ей в глаза, но промолчал.

— Ты не удивился…

— Я не думал, что ты догадаешься.

— Сам же сказал, что я очень умная.

— Ну, значит, просто я не такой умный, как ты.

— Опять смеёшься… Она у меня до сих пор стоит. И ещё очень долго простоит — это потому, что я секрет знаю: надо в воду добавить немножечко уксуса и сахара… Почему ты мне её подарил?

— По глупости… На прощанье…

— Нам незачем прощаться.

— Мне казалось, мы больше никогда не увидимся.

— А что нам мешает?

— Ты сама прекрасно знаешь, что.

— Не знаю! — в голосе её внезапно зазвучала обида. — И знать не хочу. Мне пятнадцать лет!

— Вот именно…

— Значит, ты всё-таки считаешь меня ребёнком…

— Нет, но…

— Ну а что тогда? Я тебе не нравлюсь? Совсем? Не заставляй меня чувствовать себя Татьяной Лариной… И ей, кстати, тоже пятнадцать было! — Тошка закусила губу, на глазах у неё выступили слёзы.

— Тоша, ну что ты, не плачь… — он взял её за руки. — Успокойся… Конечно, ты мне нравишься. Очень…

— Ты, может, думаешь, я не… — Она покраснела, как рак, и сказала, пряча глаза: — Я на всё согласна. У меня бабушка здесь рядом живёт. Она в больнице сейчас, я за её кошкой смотрю…

Во взгляде Вадима отразилась растерянность, почти испуг. Он не сразу нашёлся, что сказать.

— Тоша, ну ты хоть соображаешь вообще, о чём говоришь? — произнёс он наконец. — С тобой точно кондрашка хватит.

Эта нечаянная шутка заставила её улыбнуться. Но остатки обиды всё ещё не прошли.

— Если бы мне двадцать было, ты б себя со мной совсем по-другому вёл.

— Возможно. Но и ты б тогда не рвалась вот так по-дурацки свою взрослость доказывать.

— А не по-дурацки как?

— Никак, — он тоже улыбнулся. — Это ж не теорема тебе.

— Ну хорошо, пусть так… Только всё равно, пойдём со мной к бабушке. Мне Мурку покормить надо. А тебя я чаем напою, с печеньем — а то ты замёрз, наверно, пока ждал. Можем ведь мы просто чаю вместе попить.

— Чтоб соседи об этом твоим родителям назавтра доложили? Вот тогда уж нам точно никакие чаи больше не грозят. Взрослая рассудительная девушка вроде тебя не может этого не понимать.

— Да, конечно… — вздохнула она. — Не такое уж это, видно, и удовольствие — взрослой быть. Рассудительной, по крайней мере… Ну а хоть иногда видеться, вот как сейчас?

— Наверно… Если никто знать не будет.

— А Лена?

— В первую очередь.

— Она говорила, вы всё друг другу рассказываете.

— Ну да… Но сейчас-то у неё — муж. Который твой брат. И на ситуацию известно, как посмотрит. Ты кошку свою по каким дням кормишь? И тебе к ней не пора ещё?

— Пора. А так, я почти каждый день здесь бываю. Вовка иногда вместо меня ездит, но редко.

— По выходным, тогда?

— Если по выходным, то в двенадцать. Тебе удобно будет?

— Договорились.

— Значит, в это воскресенье?

Вадим кивнул.

— Пока?

— Пока… Нет, подожди, не уходи. — Тошка сама взяла его за руку и с демонстративно виноватым видом спросила: — Скажи, если я признаюсь тебе сейчас, что целовалась уже с одним мальчиком, ты меня простишь и развратной считать не будешь?

— Не буду. Даже если с двумя, — пошутил он в ответ.

— Нет, второго не было. И первый, наверно, тоже не в счёт — потому что в детском саду ещё. Но если ты говоришь, что в принципе мне целоваться можно уже…

Вадим сдвинул набок свою «брежневку» и почесал в затылке.

— Логика у тебя действительно железная… В бабушку, не иначе.

— Не иначе. Так мне долго ждать? — она опять густо залилась краской.

Он нагнулся и неловко чмокнул её в щёку.

— Так не считается.

— Тоша, ну не на людях же.

— Тогда, в следующий раз? Мы можем пойти в кино и купить билеты в последний ряд. Так все делают, я читала. Обещаешь?