Сегодня суббота...

...Сказать, что приём не был тёплым, Патрик не мог; и горничная встретила с улыбкой, хоть и механической, как актрисы улыбаются на сцене; и ужин — что надо; хоть и вышел он чертовски неловким...

Гостиная, где и состоялся ужин, слишком уж разительно отличалась от лондонского домика, где жили родные Патрика. И драпировка кресел, и вычурно резной камин, «хоть сейчас в музей, чтоб смотрели», как невольно подумалось Блэкетту, и ковёр, который охотно бы положил у себя во дворце турецкий падишах, — всё словно кричало о том, насколько велика честь стать гостем в этом особняке. И где здесь сесть?

Раздумывая так, Патрик не расслышал вопрос миссис Валлентайн. Кажется, что-то про еду?

— Я... Если можно, и то, и то, — наконец спохватился подросток, но ответ, кажется, ждали другой; Миссис Валлентайн усмехнулась и улыбнулась уголками губ.

— Должно быть, вы пошутили. Так вам кофе или чай, мистер Блэкетт?

— Чай, пожалуйста, — Патрик сконфуженно забрался наконец в первое попавшееся кресло, надеясь не помять его случайно. Оставалось самое трудное — ужин... Разумеется, пользоваться ножом и вилкой Патрик умел; родители уж обучили; но они не рассказывали, что делать, если рядом с тарелкой целый ряд вилок, и столько же ложек, и ножей на целый взвод? А Уилл ничего, ест уже... И как сообразить, что для чего? Да тут без энциклопедии не разобраться!

Разозлившись так на себя, на приглашение, на Эдуарда — «мог бы и предупредить, что без знания всех этих вилок лучше не приезжать вовсе!» — подросток махнул рукой и просто взял два первых попавшихся прибора, стараясь не думать о косых взглядах и о том, что там Эдуард тихо говорит матери. «Ну извините уж, что ложковедение нам не преподавали!»