Читая мистику

По пальцам можно сосчитать, когда я читала крупные формы в жанре мистики. Началось все с "Людей зимы" Дженнифер Макмахон,  а еще был "Воображаемый друг"  Стивена Чбоски, которого я так и не осилила до конца.

Для себя я выделяю нечто вроде "психиатрической мистики",  куда можно отнести «Пациента» Джаспера Девитта.  Там  используется сюжетный троп, когда врач пытается проникнуть в тайну пациента психиатрической клиники и понять, почему тот сделался таким, как есть, а в идеале — еще и нащупать индивидуальный подход, позволяющий сделать шаги к выздоровлению. И вот автор  в итоге  рассматривает некую смежную область психиатрии и мистики, в которой одно переходит в другое . 

Еще есть,  так сказать,  "пространственная мистика/фантастика", которую мне посоветовали почитать после того, как  я написала свой рассказ Манон  - сюда можно отнести старенькие НФ-рассказы

 «Дом, который построил Тил» Роберта Хайнлайна или  "Мариану"  Фрица Лейбера. 

Вообще я уже как-то раз писала пост про мистику -   А если недосказанность будет не только в мистике?   -   о том, что в мистике часто ничего не объясняется — просто читателя ставят перед фактом, что вот происходят такие странные штуки.  

Хотя в крупных формах  все же иногда изображаются попытки что-то расследовать с рациональных позиций.

В общем, вчера,  дочитывая "Милых деток" Мелани Голдинг на тему так называемых "подменышей" (отнесем это к "этнической мистике"), сделала следующее наблюдение:

В целом читая мистику я заметила, как в процессе разворачивания мистического произведения из исходной точки, когда автор поначалу вроде бы абсолютно соглашается с читателем в том, что ничего мистического и сверхъестественного происходить не может по определению и выбирает крайне рационально рассуждающего героя, он постепенно погружает читателя в задуманную мистическую историю с нарушением всех возможных привычных причинно-следственных связей все глубже, оперируя в рамках нее опять -таки чисто рациональными аргументами, но при этом делает упор на какие-то старые предания, на народные поверья, на сказки и песни, на свидетельства очевидцев, на реальные, но просто очень давние и не слишком хорошо задокументированные случаи, и вот уже на наших глазах рациональные герои принимают всю эту мистическую данность как некие неоспоримые "правила игры".