Я пойду с вами

Под стеной шли король Союза и глава Карательного Отряда. Эрлингай шагал размеренно
и неспешно, что выводило из себя хромающего Глоддрика, который был старше своего спут ника на десять с лишним лет. Они обсуждали итоги патрулирования, точнее, Глоддрик докла дывал Эрлингаю о том, что они не наткнулись ни на кого похожего на врага, со всей оче видностью горхолды удалились самое меньшее миль на семь от стены. Хотя Каратели видели
кострища от их лагерей и брошенные впопыхах припасы и палатки. Зоркий глаз Глоддрика
заметил движение к одному из черных ходов за стену, затем он разглядел подбирающихся к арке девушку со шрамом от ожога на лице и молодого мужчину в рабочей одежде. Он тут же
смолк, прервав свой доклад, и окликнул уходящих:
– Стоять, ни шагу!
Когда же Юкиара и Арстель подошли к двум великим воинам Союза, Глоддрик начал с
подозрения в обвинении:
– За дезертирство полагается тюремное заключение. При военном положении – казнь.
Жить надоело?
И Юкиаре пришлось выложить все как на духу. Обманывать Глоддрика было бессмыс ленно, каратель, съевший собаку на дознаниях, допросах и выбивании нужных слов из плен ных в застенках Гилеарда различал ложь с первых слов. Когда Юкиара закончила, опешивший
Эрлингай наложил вето на их предприятие:
– Это безумие! Я запрещаю вам отправляться в столь безумную экспедицию, вы защит ники Ранкора и Союза и бессмысленной смертью сделаете лишь хуже всем нам. Возвращайтесь
к работе, не видите, что Вархул нуждается в вас? А ты, Глоддрик, почему молчишь?
Ганрайский Демон приложил к острому подбородку руку и, неразборчиво хмыкнув, вер нул ладонь на перебинтованную рукоять клинка.
– Я пойду с вами.
– Что? – изумились одновременно Эрлингай и Юкиара.
Глоддрик продолжал:
– Я с ними, король. Маг – эта девчонка, не мы. Она знает, что делать. Но одних их там
убьют. Со мной будет шанс пробиться.
Эрлингай возвысил тон, двинулся вплотную к Глоддрику. Львиный Рев был выше ростом,
но суровый и матерый Каратель все равно смотрелся с ним внушительней. Темная повязка,
закрывавшая незрячий глаз, черная рубаха под стальной истрепанной в боях кирасой, простец кие заплатанные штаны, подвязанные портянками, иглообразная прическа дикобраза, белые
волосы, торчащие в разные стороны, острое лицо, изрезанное шрамами и следами возраста.
Глоддрику шел пятьдесят девятый год, и он хоть и выглядел все так же пугающе и красноре чиво, как прежде, но хватка все же со временем слабела. Никто не выносит ударов времени.
– Как ты можешь бросить нас, когда горхолды могут вернуться в любой день? Командор
Харлауд, ты последний, от кого я ожидал подобной глупости. Они молоды и ветрены, им про стительно, но твой солидный возраст никак не вяжется с такими поступками.
Глоддрик не отступал:
– Стена не выдержит новой атаки. Если есть шанс раздолбать Заргула – я пойду с ними.
Девочка дело говорит. Без нас Алагар проиграет.
Эрлингай бессильно всплеснул руками:
– Как же так… Почему всегда все идет наперекосяк?
Эти слова лишь подтвердил грохот свалившейся со стены балки, которую неуклюжие
деревенские пацаны, затесавшиеся в ряды солдат, свалили на обоз с продовольствием.
– Ваше Величество, – сказал Глоддрик, сверля физиономию Эрлингая единственным гла зом, – следите за обороной. Горхолды вправду могут вернуться. Клянусь Союзом – я сделаю
все, чтобы Многорогий ублюдок за все заплатил. Было честью служить тебе и твоему отцу,
Эрлингай.
Каратель поравнялся с удивленными Юкиарой и Арстелем. Он был последним челове ком, от кого они оба ожидали поддержки. Втроем они скрылись за скрипящей бревенчатой две рью, окованной железными скобами. Прежде чем уйти, Юкиара обратилась к королю с послед ней просьбой:
– Я понимаю, как вы загружены работой, Ваше Величество, но, если вас не затруднит,
при случае передайте моему брату, Сангельсу, что я люблю его. Очень вас прошу.
арке девушку со шрамом от ожога на лице и молодого мужчину в рабочей одежде. Он тут же
смолк, прервав свой доклад, и окликнул уходящих:
– Стоять, ни шагу!
Когда же Юкиара и Арстель подошли к двум великим воинам Союза, Глоддрик начал с
подозрения в обвинении:
– За дезертирство полагается тюремное заключение. При военном положении – казнь.
Жить надоело?
И Юкиаре пришлось выложить все как на духу. Обманывать Глоддрика было бессмыс ленно, каратель, съевший собаку на дознаниях, допросах и выбивании нужных слов из плен ных в застенках Гилеарда различал ложь с первых слов. Когда Юкиара закончила, опешивший
Эрлингай наложил вето на их предприятие:
– Это безумие! Я запрещаю вам отправляться в столь безумную экспедицию, вы защит ники Ранкора и Союза и бессмысленной смертью сделаете лишь хуже всем нам. Возвращайтесь
к работе, не видите, что Вархул нуждается в вас? А ты, Глоддрик, почему молчишь?
Ганрайский Демон приложил к острому подбородку руку и, неразборчиво хмыкнув, вер нул ладонь на перебинтованную рукоять клинка.
– Я пойду с вами.
– Что? – изумились одновременно Эрлингай и Юкиара.
Глоддрик продолжал:
– Я с ними, король. Маг – эта девчонка, не мы. Она знает, что делать. Но одних их там
убьют. Со мной будет шанс пробиться.
Эрлингай возвысил тон, двинулся вплотную к Глоддрику. Львиный Рев был выше ростом,
но суровый и матерый Каратель все равно смотрелся с ним внушительней. Темная повязка,
закрывавшая незрячий глаз, черная рубаха под стальной истрепанной в боях кирасой, простец кие заплатанные штаны, подвязанные портянками, иглообразная прическа дикобраза, белые
волосы, торчащие в разные стороны, острое лицо, изрезанное шрамами и следами возраста.
Глоддрику шел пятьдесят девятый год, и он хоть и выглядел все так же пугающе и красноре чиво, как прежде, но хватка все же со временем слабела. Никто не выносит ударов времени.
– Как ты можешь бросить нас, когда горхолды могут вернуться в любой день? Командор
Харлауд, ты последний, от кого я ожидал подобной глупости. Они молоды и ветрены, им про стительно, но твой солидный возраст никак не вяжется с такими поступками.
Глоддрик не отступал:
– Стена не выдержит новой атаки. Если есть шанс раздолбать Заргула – я пойду с ними.
Девочка дело говорит. Без нас Алагар проиграет.
Эрлингай бессильно всплеснул руками:
– Как же так… Почему всегда все идет наперекосяк?
Эти слова лишь подтвердил грохот свалившейся со стены балки, которую неуклюжие
деревенские пацаны, затесавшиеся в ряды солдат, свалили на обоз с продовольствием.
– Ваше Величество, – сказал Глоддрик, сверля физиономию Эрлингая единственным гла зом, – следите за обороной. Горхолды вправду могут вернуться. Клянусь Союзом – я сделаю
все, чтобы Многорогий ублюдок за все заплатил. Было честью служить тебе и твоему отцу,
Эрлингай.
Каратель поравнялся с удивленными Юкиарой и Арстелем. Он был последним челове ком, от кого они оба ожидали поддержки. Втроем они скрылись за скрипящей бревенчатой две рью, окованной железными скобами. Прежде чем уйти, Юкиара обратилась к королю с послед ней просьбой:
– Я понимаю, как вы загружены работой, Ваше Величество, но, если вас не затруднит,
при случае передайте моему брату, Сангельсу, что я люблю его. Очень вас прошу.
Король кивнул и помахал им, благодарная ганраянка ответила прощальным жестом и,
отвесив поклон, затворила дверной проем.
– Удачи вам… – пробормотал Эрлингай и двинулся обратно, в главный корпус Вархула,
раздавать указания верноподданным.