Ритуал

Я пишу письма (к) нам стекло – неба.

По – ищи ветра – полосой тучи.

Расскажи – как ты? Пере - шло лето,

Так? Меня жизни каждый день учат…

На стакан палец… почему скрипка?

Все скрипит, может доверять…тяжесть,

А еще… в синем – там – летит птица

И язык в узел… что еще скажешь?

День день-с-кой… память… приходи ночью…

Как с серьгой месяц, как пацан – белый

Тишину слушать… капли жесть точат…

В шесть ко мне выйди…

                      может я – целый… 

На хрен что-то понимать, если можешь чувствовать. 

Не знаю, может у меня крыша едет, но чувствую, что здоров. Может морально несколько угнетет, но и только-то.

Курю (да-да, это пипец как вредно… и дорого… и не современно… и вообще плохо). Длинный, нескладный россиянин, то ли баскетболист, то ли легкоатлет, медленно бежит (тут могу ошибаться, может это трусца или нервный приставной шаг). Улица ярко освещена высокими фонарями (кстати, у нас между домов установили новые фонари, теперь, ни одна сволочь не останется не замеченной в ночную пору). Ветра нет. Пасмурно. Очень тепло, но не душевно.

Длинный высокий брюнет, который меня заинтересовал (пока я про него рассказываю, он пробежал еще метров пятнадцать), у неработающего ларька внезапно остановился и несколько раз энергично помахал рукой. Вытянул шею, как котик, гипнотизирующий фазана, слегка подпрыгнул, помахал крылами… и побежал себе дальше, мимо фонарей, во тьму почти египетского свойства. Солнце все еще  садилось за девятиэтажный дом с теплыми лоджиями. Небо чуть щурилось и совсем несильно светилось непонятно отчего. По тротуару просеменила сухонькая женщина в платочке, с парой пакетов, сумочкой и тяжелой тростью подмышкой, добежала до припаркованных у ларька паркетников и экономически выгодных маленьких машинок с низкой городской посадкой, остановилась, наклонила голову, напряженно всматриваясь во тьму, пару раз мелко присела, развернулась и проследовала в сторону тротуара с фонарями.

Тьфу, - подумал я и сплюнул. 

Из тьмы почти черной и почти цыганской выбежал легкоатлет и побежал в обратную сторону от как бы прячущегося заката, как кольцевое маршрутное такси за недорого. По проезжей части прошлепали рослые пакистанцы, перпендикулярно пакистанскому движению энергично проследовали коренастые коренные, затем проехала богатая машина, в обратном направлении дорогу перебежали кошки, сначала разноцветная и черная, затем рыжая, конопатая и матерая, проехала еще одна машина, на сей раз низкобюджетная и лохматая как олимпиада в Москве.

Сухонькая женщина в платке и с палкой вынырнула из темноты, осмотрелась, помялась и вернулась в темноту. Три возрастных семейных пары прогулялись  вокруг детской площадки, никуда не сворачивая. С площадкой вышло интересно. 

В середине зимы, приехал экскаватор, набежали работники и быстренько своротили скамейки, остатки придомовых аттракционов, качалку под открытым небом и ворота для уличного футбола. После чего насыпали курган, закопали столбы, разметили и забетонировали бордюры, вкопали бетонные арыки без начала и конца. Привезли брусчатку на поддонах, ударно уложили желтые тротуары для Элли и Тотошки, но тут пошел снег и все закончилось. 

Дети обрадовались и несколько месяцев разбирали брусчатку и поддоны, строили дома, доты, башни, пинали столбики и снова их выстраивали на манер Пизанской башни.  Нужно быть ребенком, чтобы с упорством маньячного типа выстраивать цементные миниблоки как доминошки, а потом ронять первый кирпич на второй и смеясь бегать за красиво изгибающейся змейкой. Но мне понравился один мальчик. Он несколько часов голыми руками и ногами разбирал на составные части поддоны. Как я понял, ему захотелось сделать крышу для своего замка из брусчатки.

Недавно работники вернулись и два дня приводили стройплощадку в надлежащий вид. Ох и ругалися на непонятное зло и климатически детерминированные обстоятельства. 

Эхе-хо, - вздохнул я и выдохнул дымок куда-то вверх.

Из темноты вылетела пара электросамокатов. Дорогу перебежали кошки. Потом ее перебежали собаки. Потом прошлепали пакистанцы, только эти какие-то мелкие и шумные. Опять долговязый россиянин, тетка, семейные пары, машины, самокаты. 

Сколь много нам открытий чудных… на каждый божий день. И ночь.

А еще говорят, что я - странный. А я не странный, я - нормальный. Ну, почти...