Так что ты там говорил о силе слов? Паустовский против Бунина-2

Всем привет! Продолжаем наши «Заметки о литературном мастерстве».

В прошлом посте (на примерах творчества Бунина и Паустовского) мы начали говорить о том, как научиться воздействовать словами. Писать не просто «красиво», но так, чтобы читатель чувствовал шероховатость камня, и слышал как именно идет дождь. 

Для этого в прошлый раз мы разбирали отрывки из произведений Ивана Бунина и Константина Паустовского. И пытались понять — чья проза воздействует сильнее.

И сегодня настал момент понять — почему?

Для начала разберем некоторые ваши комментарии под моим вчерашним постом:

«Бунин...ну прям живой, полное погружение в атмосферу, чего не скажешь о втором.У Паустовского описание воспринимается, как взгляд со стороны или рассказ о былом, по типу школьного сочинения «Как я провёл лето».

«Бунин ближе и доступнее для «внутреннего взора».

«И там, и там, мы почувствовали, услышали, понюхали, ощутили и так далее. Но у Паустовского „вкуснее“, выпуклее, что ли...»

Почему, например, (не в обиду Паустовскому) «живой» Бунин «ближе и доступнее для внутреннего взора» (очень точная фраза), а описания Паустовского, несмотря на их «выпуклость» и внешнюю «красоту», воспринимаются как «взгляд со стороны или рассказ о былом»?

Начнем с Паустовского. Начало рассказа «Корзина с еловыми шишками».

«Все леса хороши с их грибным воздухом и шелестом листьев. Но особенно хороши горные леса около моря. В них слышен шум прибоя. С моря постоянно наносит туман, и от обилия влаги буйно разрастается мох. Он свешивается с веток зелеными прядями до самой земли».

Картинка есть, но статическая, как будто нарисованный пейзаж. Написано литературно, «вкусно», но лично в моей голове рождаются весьма общие, лишенные живого вещества образы. При чтении этих строк так и хочется спросить — как именно слышался прибой? Как именно пахло?

«Веселый запах снега, схваченной первым морозом ивовой коры», читаем в другом произведении. Какой «веселый запах»? Может быть, я проявляю близорукость, но абстрактный эпитет «веселый» не дает моим чувствам ни какой осязаемой пищи.

При всем уважении к Константину Паустовскому, в его произведениях мы часто видим лишь витиеватые слова, но не живую, основанную на чувствах писателя конкретику, которая могла бы взволновать и подарить читателю переживание прочитанного.

Видимо, сильная сторона творчества Паустовского — не в живых, возбуждающих чувства описаниях.

Но можно ли описать природу так, чтобы дождь, наконец, зашумел? А река запахла?

Пробежимся по рассказу Ивана Бунина «Последнее свидание».

«На дворе слепило низкое солнце. Все крыльцо было седое от мороза. Мороз солью лежал на траве, на сизо-зеленых раковинах капустных листьев, раскиданных по двору. Мужик с оловянными глазами, приехавший к крыльцу в телеге, набитой соломой, тоже заиндевевшей, ходил вокруг телеги, уминал солому, держа в зубах трубку, и через плечо его тянулся сиреневый дым».

«Крыльцо седое от мороза», «мороз солью лежал на зеленых раковинах капустных листьев», «мужик с оловянными глазами» — во всех этих отмеченных жирным шрифтом образах переданы живые, индивидуальные и при этом точные ассоциации, воскрешающие картину во всем комплексе ощущений.

«Пруд, пахнущий стадом»? «Море пахло арбузами»? 

Кажется, ноздри помимо нашей воли щекочет солоноватый невероятно свежий запах моря (как человек, выросший на Охотском побережье, скажу вам, что это очень точное сравнение). А идущий от реки запах животных тел даже заставляет немного поморщиться? 

Сила сравнения моря с арбузом — с одной стороны в силе воздействия денотата (отображенного словом объекта внеязыковой реальности), с другой — в его точном применении. В его некой свежей, не очевидной, не все ми замечаемой зоркости и точности.

Выражаясь словами Льва Толстого, в этом примерах Иван Бунин сделал художественные открытия — то есть показал миру то, что в нем всегда присутствовало, но при этом еще не было ему известно. Море всегда пахло арбузами, но люди не обращали на это внимание, не замечали до тех пор, пока не появился человек, который смог это заметить и передать словами.

Такие образы и должен искать писатель... А не сооружать в своей голове изощренные безжизненные замки из слов. 

Вот потому Бунин и «доступнее для внутреннего взора», потому что создаваемые им образы максимально пригодны и просты. Они базируются на естественных, всем доступных ощущениях.

Но, быть может, весь секрет в упоминании автором каких-то сильных резких запахов. которые невольно пробивают порог наших чувств?

Поищем примеры "крепких запахов" и в творчестве Паустовского.

Например, «пахло капустной ботвой». Но почему-то ничего не чувствуется. Мы видим эти строки умом, не ощущая чувств. 

А вот, на мой взгляд, удачные примеры: 

«Все леса хороши с их грибным воздухом и шелестом листьев». «Раньше меня, как и многих, поражал, например, нежный запах прибитой дождем пыли, но я не вслушивался в звуки дождя и не всматривался в пасмурную и мягкую расцветку дождевого воздуха». 

Словосочетание "грибной воздух" (не "запах") создает здесь осязаемый образ.

«Раньше меня, как и многих, поражал, например, нежный запах прибитой дождем пыли, но я не вслушивался в звуки дождя и не всматривался в пасмурную и мягкую расцветку дождевого воздуха».

Одно меткое прилагательное "нежный", обозначающие даже не запах, а лишь его степень - и мы действительно ощущаем.

Напиши автор вместо "нежного" банальное, неосязаемое "слабый" и весь эффект бы мигом испарился...

Фактически вы уже знаете секрет (вернее. его часть). А выводы мы обсудим в следующий раз.

Но ваши личные выводы я жду в комментариях внизу А что, по-вашему мнению, дает словам ту самую осязаемую силу?