Как говорят ваши герои?

Вопрос к коллегам. 

Когда вы поняли, что индивидуальные речевые особенности — это важная составляющая облика и характера персонажа? До того, как сами начали писать, или раньше? 

Лично я, насколько помню, впервые осознал этот момент еще в детстве, лет этак в десять, когда читал «Последнего из могикан» Фенимора Купера. 

Если помните, был там такой интересный перс — Давид Гамут, учитель псалмопения, который любил говаривать: «Вот именно!» Это была его коронная фраза. 

И вот где-то примерно в середине книги Купер рисует нам сцену, в которой герои видят на берегу озера незнакомого долговязого индейца. Полагая, что это враг, Соколиный Глаз подбирается к нему поближе, дабы обезвредить, однако внезапно узнает в нем... Кого?

Автор не сообщает этого напрямую, зато приводит короткий разговор обоих героев — и на нас тут же нисходит узнавание. Потому что на вопрос Соколиного Глаза этот долговязый «краснокожий» внезапно отвечает: «Вот именно!»

Да, это не кто иной, как приснопамятный Давид Гамут. Оказывается, он побывал в плену у ирокезов — вот они и облачили его в индейский наряд, а заодно раскрасили и побрили ему голову на свой «фирменный» манер. 

Это была первая книга, заставившая меня не просто обращать внимание на индивидуальные особенности в речи персонажей, но и позволившая понять, что этими особенностями автор может очень грамотно пользоваться.

P. S. Между прочим, далее в романе выясняется, что Давид Гамут неплохо владеет пращой. Здесь налицо еще один авторский прием, но уже совершенно из другой категории. И должен признаться, что этот момент дошел до моего сознания уже гораздо позже — лишь после того, как я познакомился с библейскими сюжетами и узнал о битве Давида с Голиафом.