Ыргым

Ходы здесь узкие, как в средневековом городе фантастов-любителей. Не развернуться. Каждый дом, точнее, лаз под высоткой, приходилось брать штурмом. После нас оставалась настолько широкая дорога, настолько похожая на Имперский Тракт, что по ней наверняка пройдут, как по Бродвею, печатая шаг, беспощадные, стальные легионы ыльфеев. Я постоянно оглядываюсь, поэтому, и дышу, как загнанный зверь. Душно.

Дышалось в этих тоннелях на редкость паршиво. Моих спутников никакие проблемы не волновали. Они их просто не видели. И кто здесь шериф? Один - условно живой, а другой – условно насекомое. А я – дышал и потел. Словно здесь, на каждом углу, газировку для страждущих разливают. Неизменно дебелые тетки в относительно белых передничках и кокетливых пародиях на кокошник. Вот, кстати. Еще один временной парадокс. 

Любые девушки панически боятся добрых и милых пчелок, а тетки не боятся вообще ничего. С чем это связано? Тайна. А лично я, боюсь задохнуться. Не там, на поверхности земной, а - во глубине сибирских руд. Есть у меня уже печальный опыт, есть.

И тут я почувствовал тоненький животворный ручеек влажного воздуха. Чуть-чуть потянуло влагой из только что пробитого Шариком завала. И я как собака втянул через ноздри этот воздух, принюхиваясь и вращая головой, чтобы определиться с направлением. А потом уверенно рванул в нужную сторону. Где вода, там и жизнь, разве нет?

Обычно неповоротливый, Шарик обогнал меня с легкостью и грацией рысака и встал передо мной, как бульдог, мешая мне пройти дальше и перекрывая дорогу в боковое ответвление коридора. Не перепрыгнуть, не обойти. Что?

- Ыргым, - сказал Шарик.

- Хорошо, Шарик, ыргым. Пройти – дай! – сказал я ему.

- Ыр-гым… ыргым-ыргым… Ы! – провыл Шарик, мотая своей головой из стороны в сторону, крупной и массивной для такой тупой твари, как он. 

- Я только посмотреть, - быстро проговорил я, пытаясь протиснуться между этой тушей и стеной. 

- Гыр! – коротко припечатал Шарик, прижимая меня к стене всей своей немалой массой.

- Блин! Шарик! В чем дело? Можешь объяснить – в чем, тварь ты тупая, дело?! Шарик, ты - упрямый ишак! Пусти! – я не оставлял попыток прорваться мимо этого овчара, но любое мое движение Шарик блокировал на удивление быстро и надежно.

- Гыр! – сказал он еще раз и упер мне в грудь свою среднюю лапу.

- Окей, Шарик, твоя взяла. А теперь, объясни мне – в чем тут дело, вообще? – после двух коротких выдохов, я успокоился и взял себя в руки. Какой тупизм! Я разговариваю и выпрашиваю ответы у давным-давно мертвой твари! Которая, вместо того, чтобы просто ответить на мои вопросы, тупо удерживает меня, прижимая к корявой стене! Как щенка! Как я не знаю кого! Какого…

- Ы-ыррр… - мягко пророкотал на весь коридор Шарик и стал вылизывать мое лицо своим шершавым языком. Резко пахнуло свежей тухлятинкой.

- Фу-тсс… ну, все… е… Шарик, фу-ссс… хватит уже… все-все… с-с-с… да, понял я… перестань. Хороший, хороший Шарик… Шарик – хороший! Молодец, Шарик! Там – опасно, я знаю… - чтобы избавиться от пытки сверхтщательным вылизыванием, мне пришлось хорошенько почесать лобастую голову Шарика во всех чувствительных местах. За ушками, под нижней челюстью, по надбровным буграм, отплевываясь и уворачиваясь от неуместной благодарности этой ручной скотины.

- Ы-ыррр… - урчал довольный Шарик. А Величайший Рыжий смеялся, глядя на наши обжимашки, во весь голос. И меня это сильно раздражало. Но я стоически терпел издевательства. Что я еще мог сделать?

Наконец, все немного успокоились, и я сделал очередную попытку прорваться и посмотреть на то, что там есть в конце коридора.

- Гыр! – вернулся меня на исходную позицию отглаженный и довольный Шарик.

- Там – опасно. Я – понял. Я не буду рисковать. Просто посмотрим, хорошо? – стал я его убеждать в своей адекватности. Шарик с сомнением оглядел меня всего, наклонил голову и спросил:

- Ы?

- Да, век воли не видать, Шарик! Чтоб я сдох! – в сердцах бросил я ему.

- Ы-ы? – с сомнением протянул он. Я вздохнул. Вот, что за спутники у меня?! 

- Ы-ы-ы, - покорно протянул я этот, сильно надоевший мне, звук, уверенно кивая головой. 

Шарик потеснился, прижался к стене, пропуская меня между собой и стенкой. В благодарность, я почесал ему за ушками еще раз. И только потом двинулся дальше. Через пару десятков метров коридор закончился очередной стеной. Тупик.

В стене, сложенной из глиняных блоков не хватало всего пары больших кирпичей. Выпавшие кирпичи лежали тут же, недалеко от стены. И именно из этой дыры в стене и тянуло влажным, теплым воздухом.

Размышляя, я пошкрябал поверхность стенки пальцем, а потом руку засунул в эту дырку. На расстоянии локтя, рука наткнулась на препятствие, которое я вслепую ощупал со всех сторон. Дуло из щели между блоками, а сама стена оказалась и толстой, и крепкой. Ломать придется, однако. Прикинув высоту потолка в этом коридоре, я понял, что ломать будет Шарик. Которого еще нужно уговорить поработать. И я - вздохнул и вернулся к своим спутникам.

Минут десять я начесывал Шарика, уговаривая потрудиться на благо нашего спортивного общества. Шарик млел, кайфовал и всячески растягивал удовольствие. И ни в какую не соглашался. Тогда я плюнул, фигурально говоря, потому что, во рту все пересохло от уговоров, и сел на пол, сползая спиной по стене. Обхватил голову руками и повыл уже в свое удовольствие. Шарик впечатлился и повыл вместе со мной. Должно быть, мы с ним представляли странное и грустное зрелище. 

Но, нет худа без добра. После еще одного вылизывания и почесывания, Шарик решился на подвиг и пошел ломать стену. А я стал чесать за ушком Великолепного Рыжего. Были бы мы в компьютерной игре, я бы уже получил достижение. И не одно.

*

Перечитывая Энн Маккефри, внезапно для себя вплотную приблизился к пониманию Саги. Понятно, что немного поздновато, но все-таки... никакая романистика не дает такого мощного ощущения стихии. Роман вообще довольно узок, хоть рамки у него могут быть и позолоченные и картинка бывает довольно большой, но... это все равно одна картинка с несколькими ракурсами, даже если события вполне себе эпичненькие и сагообразные. Серийники довольно быстро истлевают в глазах читателя, в этих глазах истлевает всё, что не приколеченно золотыми гвоздями к вывеске "Большая Литература". Да, где их взять на всех? 

Странное, конечно, времечко, но когда было иначе?