Лицо попроще сделай. Сделай первое лицо

Это немного писательский пост. Я сейчас публикую роман, и он написан не просто от третьего лица. Он написан от третьего лица в кубе! То есть, главного героя попаданца описывает другой персонаж… в третьем лице) Такое вот комбо.

Но!

Но я хорошо знаю, что большинство сетевых авторов этих наших литпорталов пишет от первого лица. Можете потыкать наугад в десять книг с первой странице, уверен, что в восьми из них будет повествование от первого лица.

И я как бы понимаю почему. С одной стороны, проще: что вижу, то пою. С другой, читателю легче натянуть на себя маску протагониста. Он читает «я,я,я» и, в ходе этой мантры, сливается с ГГ, вершит подвиги, влюбляет в себя прекрасного принца (или бляцкого дракона).

НО я терпеть не могу книги от первого лица! Прежде всего, писать их!

Дело в том, что такая подача меня сильно ограничивает в повествовании. Да, я пишу то, что вижу. А что не вижу? Повествование выходит ограниченным и однобоким.

Но самое главное – это «ловушка первого лица». С одной стороны, главный герой превращается в основу книги. Весь мир вертится вокруг него. И одновременно – этот герой всегда получается пустым и безликим. Именно из-за первого лица! Потому что рассказчик автоматически становится безликим.

Вот попробуйте сами описать себя. Это трудно. Во-первых, мы к себе сами относимся безоценочно. Даже внешне трудно себя описать (кроме каких-то предельно очевидных черт), а уж внутренне. Мы можем назвать себя сильным/ленивым/эрудированным, но это неполный образ. И мы никогда не узнаем, что же выделяет нас среди прочих людей в глазах знакомых. «Я» всегда безликое. Это центр нашей личной вселенной. Ноль, вокруг которого начинается отсчет всего. И оценка всего.

Так же и с героем книги. Он отлично видит все вокруг, но не себя. А ведь он база истории. И получается, скучная безликая база. Есть его действия, его слова. И все. Либо приходится прибегать к таким тупым приемам как: «Я бросила взгляд на зеркало и в очередной раз увидела, в целом, милую мордашку с крохотной родинкой над губой и карими глазами, всё еще полными надежды на обретение счастья». И заметьте, подобные описания всегда какие-то неискренние. Это либо кокетливая скромность, либо неловкое хвастовство. Никто не поверит герою после «Я вырубил его с одного удара, потому много лет вышибал дух из груши и имею явно большую мышечную массу; я во всем лучше него». Согласитесь, есть легкий осадочек от такой бравады, хотя, это может быть полной правдой.

И эта проблема легко устраняется повествованием от третьего лица. Показывай героя как хошь, раскрывай историю и мир книги как хошь. Весь богатый писательский инструментарий к твоим услугам!

Погоди-ка, вскрикнет мой постоянный читатель, а как же «Сухоруков»?

А вам сейчас расскажу, откуда взялось здесь первое лицо! Дело в том, что в далеком 21-м году я запустил такой проект: шесть начал шести разных романов. Читатели сами выбирали,что мне писать дальше. Все книги в разных жанрах, я максимально старался сделать книги непохожими. И первое лицо было в двух из шести. Вы выбрали попаданца к индейцам) Что лишний раз подтверждает, как у нас все любят это дурацкое первое лицо.

Причем,  в «Императоре Сухорукове» первое лицо я взял не случайно. Кто читал, знает, что у героя была заметная особенность: постоянный внутренний диалог, эдакая легкая шизофрения. Так, чтобы до конца было неясно: говорит ли ГГ сам с собой или с тем самым Золотым Змеем? На протяжении пяти книг я хотел медленно и плавно провести героя от мысли «Бог – это я» до мысли «Я – это Бог». Очень часто, с времен романтизма выходили романы про героя, попавшего к дикарям, сделавшего пару чудес и выдавшего себя за бога. Я хотел по постмодернистски переосмыслить этот заезженный троп. Сухорукову пришлось не притвориться, а стать богом. Прочувствовать, переродиться и стать. А как учит нас христианство – путь к божественности лежит через страдание. Потому-то нашему парню так и доставалось))

Сами понимаете, здесь первое лицо само напрашивалось. 

А вот в «Руси Черной» у меня была задача создать полифонию. Я хотел показать эпоху выпукло. Поэтому вы видели историю и глазами попаданца (который историк, поэтому может анализировать, оценивать, а не просто рефлекторно махать саблей), и глазами местных (причем, с самых разных сторон баррикад). Поэтому – только третье лицо. Много третьих лиц)

Сейчас пришло время «Пресвитерианцев». Книга только «наращивает массу», но вы могли заметить мою легкую игру с читателем. Личность попаданца скрыта, прошлое его неизвестно, мотивы неясны. Я не только ради угадайки это затеял. Мне хотелось смоделировать картину: как видят попаданца местные хроноаборигены. Как воспринимают его странность, его чудачества. За что могут его полюбить или возненавидеть. Как относятся к неизбежным переменам.

Поэтому здесь первое лицо просто невозможно.

То есть, видите? Описание от первого лица имеет ряд минусов и ограниченный спектр приложения. Тогда как третье лицо – универсально.

МОРАЛЬ: не пишите от первого лица)))